Индия и Россия прекратили попутки перейти на рупии в двусторонней торговле, сообщает Reuters со ссылкой на индийских чиновников и человека, знакомого с ходом переговоров: «Месяцы переговоров не смогли убедить Москву хранить рупии».

«Чуть важнее Кении»

Полноценный переход на расчеты в национальных валютах оказался нерешаемой задачей. Проблема в том, что у России со многими странами огромный дисбаланс в торговле. Россия имеет положительное сальдо в торговле с большинством из «дружественных» стран, отмечал Центробанк: спрос на их валюты на внутреннем рынке может не покрывать ее предложение или наоборот.

Индия — самый яркий пример. После введения потолка цен и европейского эмбарго поставки нефти и нефтепродуктов переориентировались туда (выросли также поставки минеральных удобрений). До 2022 г. Россия почти не поставляла нефть в Индию, но в прошлом году увеличила экспорт в 22 раза, напоминают аналитики Промсвязьбанка. Россия удерживает лидерство по поставкам в Индию шесть месяцев подряд, в марте они составляли 1,64 млн баррелей в день, а ее доля — 34%, приводили аналитики банка данные Vortexa. В апреле, по данным Reuters, на индийский рынок уходило 70% морского экспорта из России (основной канал поставок за рубеж), а поставки впервые превысили импорт из Саудовской Аравии и Ирака вместе взятых. Индийский же экспорт в Россию вырос совсем ненамного. Россия пытается догоовриться о поставке машин, запчастей и сельхозпродукции, но пока перекос огромный.

Индия в феврале вышла в лидеры по доле в общем профиците российского внешнеторгового сальдо. «Она обеспечила 32% профицита торговли товарами — $4,8 млрд из суммарного баланса для нашей выборки в $15,1 млрд», — отмечают аналитики «Твердых цифр».

Если с Китаем торговля может быть сбалансирована, то с Индией она генерирует крупные дисбалансы и приводит к накоплению российскими экспортерами крупных рупиевых остатков, пишет экономист по России Bloomberg Economics Александр Исаков: «Что с ними будут делать? Не вполне ясно. Можно опереться на нашу историческую память: ВЭБ до сих пор проводит аукционы по распродаже остатков рупиевого долга Индии перед Советским Союзом. Но возможно в этот раз будет иначе — экспортеры либо найдут способ торговать в твердых валютах и не набирать рупиевых остатков, либо банки научатся перевешивать рупиевый риск на клиентов, продавая им структурные продукты на портфели ценных бумаг, сформированных в Индии».

Пока не получается, признала недавно председатель ЦБ Эльвира Набиуллина: «Нашим экспортерам сложно репатриировать рупии. На них должен быть предъявлен спрос по импорту, либо они должны вкладываться в рупийные финансовые активы. В ближайшее время на российском рынке вряд ли появятся такие инструменты, потому что у Индии есть ограничения на конвертируемость [валюты]». Простой пример: Индия уже год не может перевести России $2 млрд за ракетные комплексы С-400.

Признал проблему и министр иностранных дел Сергей Лавров. По его словам, на счетах в индийских банках у России накопились миллиарды рупий, которые она не может использовать: «Это проблема. Нам нужно использовать эти деньги. Но, чтобы это сделать, эти рупии нужно перевести в другую валюту, и это сейчас обсуждается».

Рынок России для индийского экспорта (чуть) важнее Кении, приводит данные индийской статистики Исаков: экспорт из Индии в Россию в марте составил $0,3 млрд, хотя и вырос втрое против марта 2022 г.: «Это не высокий уровень, прямо скажем. Индия экспортировала в Того на $400 млн в марте».

Где деньги?

Трудности в расчетах, вероятно, влекут за собой сокращение продаж экспортной выручки и, таким образом, могут быть одной из причин падения курса рубля. Продажи валюты крупнейшими экспортерами падают с конца прошлого года, лишь в марте они увеличились (в том месяце надо было платить налог на добавленный доход, это происходит раз в квартал; данных за апрель еще нет). «Возникает вопрос: связано ли сокращение продаж валютной выручки экспортерами с неконвертируемостью рупии?» — спрашивают аналитики «Твердых цифр».

Такие масштабы дисбаланса в торговле со страной с ограниченно конвертируемой валютой отражают простую вещь, считает Исаков: «Цифры по платежному балансу все меньше говорят о предложения валюты от экспорта». При одном и том же размере «оптического» профицита текущего счета курс рубля будет зависеть от того, как договорятся импортеры из Индии платить за нефть: больше рупий — слабый рубль, больше долларов/дирхамов — более крепкий, объясняет он: «Вчера вопрос про курс был „на сколько продали“, завтра более важно „чем заплатили“».