Что думают россияне и как власти этим могут пользоваться
После операции неизбежен серьёзный разговор с теми «нашими», кто сейчас выступает против России-матушки. С теми, для кого Россия — только жирная кормушка. Нажрался из неё — и можно рылом опрокинуть!
Это вот одна точка зрения. Другая:
Я буду ждать этого финала — мирной Украины, свободной Беларуси, России в беспрецедентной мировой изоляции, которая позволит что-то понять и переоценить не только моим друзьям.
За каждой из этих позиций — миллионы российских граждан. Иначе как расколом в обществе это назвать трудно.
Фактическое президентство Владимира Путина началось с чеченской войны (контртеррорестической операции). Тогда только самые последовательные правозащитники и политики (были такие), а также часть журналистов выступали не то что бы против боевых действий, нет, — скорее за цивилизованные (или так называемые цивилизованные) формы борьбы за территориальную целостность России.
Результаты чеченской войны известны: Рамзан Кадыров дольше всех находится на посту руководителя российского региона, и это, на мой взгляд, самый самостоятельный из региональных лидеров политик в России.
Первые два срока президентства Владимира Путина хотя и были отмечены делом ЮКОСа и разгромом СМИ, прошли в обстановке консенсуса и быстрого роста благосостояния. Как теперь выясняется, эти самые тучные годы заложили основу для той, без преувеличения, геополитической травмы российского руководства, лечением которой сейчас занимаются российские войска в Украине.
Обыватель встрепенулся после того как сменщик Владимира Путина, президент Дмитрий Медведев, в 2011 году решил поменяться с ним местами. Состоялось новое разделение общества: на тех, кто — приветствуя новый срок обновленного президента Путина — вышел 6 мая 2021 года на Болотную площадь к ОМОНу и полиции, и пугливую массу их кухонных последователей, и на тех, кто счел справедливыми если не действия ОМОНа, то последовавшие за ними многочисленные болотные дела. В отличие от чеченской кампании, на сей раз части были сопоставимы по размеру.
Крымский консенсус 2014 года в действительности не был именно что консенсусом: 14% на 86%, как мы знаем от социологов. Это разделение живо и по сю пору, пропорция незначительно изменилась.
Сирийская кампания, идущая с 2015 года, не так остро воспринималась обществом, как крымская и донецко-луганская, но и все равно провела между россиянами очередную идеологическую черту разделения.
Обратный крымскому консенсус получился в восприятии пенсионной реформы 2018 года, вызвавшей, правда, скорее не протест, а уныние.
Наконец, коронавирусные страдания русского народа разделили общество так, как не делило его прежде никакое событие. Центральное руководство — в сухом остатке — не заняло никакой из позиций, не было ни последовательным, ни настойчивым. Отчасти, как я думаю, именно это стало причиной более чем миллионной избыточной смертности.
Операция в Украине, понятно, — очередной ров, вырытый властью между разными частями общества. Не могу оценить, какая доля россиян по какую сторону этого рва находится.
Нужно сказать другое.
Общественная идентичность сегодняшнего россиянина — настоящий квест. Попробуйте расставить галочки и сравнить с друзьями и родственниками:
Чеченская контртеррористическая операция и ее последствия: да-нет
Дело ЮКОСа: да-нет
Болотная: да-нет
Пенсионная реформа: да-нет
Крымский консенсус: да-нет
Сирийская кампания: да-нет
Прививка от коронавируса: да-нет
Операция в Украине: да-нет
Понятное дело, список не закрыт. Можно добавлять.
А главное — что таким раздробленным обществом, не согласным друг с другом по разным линиям разделения, испытывающим уныние от невозможности высказаться — или испытывающим удовольствие от соединения с властью, какой бы она ни была, таким деконсолидированным обществом очень легко властвовать.
Разделяй и властвуй. Или, как писал Никколо Маккьявелли, Сhe tu hai in governo divise: что тебе досталось в управление, раздели.
И вот что напоследок хочется заметить. Полноценная политическая жизнь для того и нужна, чтобы преодолевать подобного рода расколы в обществе. Голосование, когда оно проходит по чуждым пока что России лекалам, выявляет победителя, но это редко победа в одну калитку. Приходится все время искать консенсус — не в крымском его изводе; все время помнить, что уже скоро новое голосование, и учитывать мнение оппозиционной силы. Уныние и протестная активность отлично канализируются в политическую деятельность, а разделение общества становится основой для партийной работы.
Это банальность, да, но стоит ее напомнить.