Роскомнадзор допускает неточности в трактовке закона, но никого это не смущает
Информационное сообщение, размещенное вчера на сайте Роскомнадзора, касается не только СМИ, но и «иных информационных ресурсов, осуществляющих свою деятельность в сети «Интернет». Это вполне укладывается в сферу компетенции данного ведомства. Однако Роскомнадзор обращает внимание на то, что «редакции средств массовой информации до выпуска в свет (эфир) материалов согласно статье 49 Закона о СМИ обязаны устанавливать их достоверность». Здесь ведомство дважды неточно в своих формулировках.
Статья 49 Закона о СМИ устанавливает обязанности не редакции, а журналиста; кроме того, журналист обязан не «устанавливать достоверность», а «проверять достоверность сообщаемой им информации».
При этом статья 57 Закона о СМИ предусматривает ряд случаев, когда журналист освобождается от обязанности проверять достоверность сообщаемой им информации и освобождается от ответственности за ее содержание. Среди таких случаев — сообщения информационных агентств, ответы на запрос информации, материалы пресс-служб государственных органов, общественных и иных организаций, выступления депутатов, должных лиц, материалы «прямого эфира», дословные цитаты из других СМИ, редакции которых могут быть привлечены к ответственности за нарушение законодательства о СМИ.
Именно так понимается данная правовая норма в постановлении пленума Верховного суда от 15 июня 2010 года «О практике применения судами Закона Российской Федерации „О средствах массовой информации“».
Роскомнадзор информирует СМИ и другие информационные ресурсы, что «при подготовке своих материалов и публикаций, касающихся проведения специальной операции в связи с ситуацией в Луганской народной республике и Донецкой народной республике, они обязаны использовать информацию и данные, полученные ими только из официальных российских источников». Попробуем понять, какая норма федерального закона — а только федеральный закон может ограничивать право на информацию и свободу массовой информации, гарантированные статьей 29 Конституции РФ, в данном случае применена Роскомнадзором.
Статья 35 Закона о СМИ, где перечислены виды сообщений, обязательные для опубликования в СМИ, не содержит обязанность редакции публиковать информацию только из официальных источников. Напротив, как разъяснил Верховный суд, «выбор законного способа поиска информации осуществляется журналистом и редакцией самостоятельно, за исключением случаев, прямо предусмотренных федеральными законами». Таких случаев три: контртеррористическая операция, чрезвычайное положение и военное положение. Специальная военная операция за пределами территории Российской Федерации ни под один из этих случаев не подходит. Неприменимо данное требование и к информационным ресурсам, не зарегистрированным в качестве СМИ, поскольку Закон о СМИ на них вообще не распространяется, а федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» не содержит обязанности владельцев сайтов или страниц сайтов публиковать информацию только из официальных источников.
Роскомнадзор напоминает об ответственности за распространение заведомо ложной информации, о возможных штрафах и блокировках. Учитывая неизбывный правовой нигилизм нашего общества, такие напоминания всегда уместны. Но следует иметь в виду, что недостоверность информации должна быть известна тому, кто ее распространяет. И если журналист, например, наталкивается в социальной сети на сообщение, которое кажется ему заслуживающим внимания, но чреватым претензиями со стороны третьих лиц, то он должен ее перепроверить по другим источникам, чтобы не сделать ошибку, и обязательно предупредить редактора о возможных неприятностях, если он их мог и должен был предвидеть.
Наконец, Роскомнадзор подчеркивает, что «именно российские официальные информационные источники располагают и распространяют достоверную и актуальную информацию». Не оспаривая это утверждение, напомню, что журналист, согласно статье 47 Закона о СМИ, имеет право проверять достоверность сообщаемой ему информации, даже если ее источником является пресс-служба какого-либо ведомства. Тот факт, что распространенная информация получена из официальных информационных источников, является не гарантией ее достоверности, актуальности и полноты, но основанием для освобождения редакции и журналиста от юридической ответственности за ее содержание.
Каковы тут главные вопросы и что можно ответить на них?
Если журналисты отныне «обязаны использовать информацию и данные, полученные только из официальных российских источников» — будет ли это считаться надежной защитой от фейковых новостей?
— В условиях современного информационного общества, когда любой и каждый может из своего аккаунта сделать некое подобие медиа, от fake news может спасти только распространение медиаобразования. Потребители информации должны научиться отличать фейки от достоверных сообщений, доверяя проверенным источникам и с подозрением относясь к частным сообщениям в социальных сетях, через которые можно вбросить любую фальшивку. Определенная польза может быть и от статьи 13.15 КоАП, если только правоприменительная практика будет адекватной праву, а не конъюнктуре.
Насколько объективны «официальные российские источники»?
— История показала, что достоверность сообщений официальных источников колеблется в очень широких пределах. По некоторым источникам у нас в 1980 году должен был наступить коммунизм, а вместо этого устроили Олимпийские игры. Вспомним, как долго официальные источники врали про чернобыльскую трагедию. Подобных примеров масса.
Это первый прецедент, или Роскомнадзор и ранее прибегал к подобным мерам?
— Необходимость упорядочить работу журналистов, освещающих ситуацию в той или иной горячей точке, возникала не раз. Во время первой и второй чеченских войн создавались специальные информационные центры, которые проводили аккредитацию журналистов, оказывали им содействие в сборе информации. На этот счет есть даже специальная Рекомендация Советы Европы о работе журналистов в ситуациях конфликта и напряженности. И в Законе о СМИ сравнительно недавно появилась специальная статья 47.1 об условиях «выполнения поручения редакции в особых условиях». Там говорится об обучении журналиста, обеспечении необходимым оборудованием, дополнительном страховании, получении специального международного удостоверения и т. д. Хорошо бы выяснить, как работают эти правила сейчас, в ходе специальной военной операции в Украине.
Прибавится ли объективности в публикациях?
— Полагаю, что объективность публикаций обеспечивается не указаниями надзорных органов, а профессиональной подготовкой журналистов и редакторов, в том числе по вопросам этики и стандартов профессионального поведения. В том числе в «горячих точках». И чем точка «горячее», тем выше потребность в социально ответственной этической журналистике. Сокрытие или фальсификация общественно значимых сведений является таким же злоупотреблением правами журналиста, как и распространение слухов под видом достоверной информации. Об этом ясно сказано в статье 51 Закона о СМИ.
Почему нельзя приводить выдержки из украинской прессы со ссылкой на источник?
— Закон подобного запрета не содержит. Но в условиях «операции», которая неизбежно включает в себя и информационную войну, нужно быть крайне осторожными, чтобы не допустить ошибку, приняв пропаганду за информацию. Принцип «доверяй, но проверяй» здесь вполне уместен.
Если ведомство будет массово блокировать материалы с «недостоверной информацией», не даст ли оно повод говорить о том, что силовое давление растет внутри самой России?
— Есть такое наблюдение: отлив опускает все лодки. Если государство использует силовое давление для решения своих внешнеполитических задач, то ждать от него чего-то другого во внутренней политике, мне кажется, неоправданным. Неслучайно появление выражения «бомбить Воронеж» связывают не с неурожаем зерновых в Воронежской области, а с обострением российско-американских отношений. И свобода мысли и слова, как правило, страдают первыми.