приглашенный профессор Российской экономической школы
Стоит ли прислушиваться к российским нефтяникам, грозящим взрывным ростом цен на нефть из-за сокращения инвестиций
Исторически наблюдалась высокая корреляция между ценами на нефть и инвестициями в разведку и добычу. Инвестиции следовали за ценами, но с примерно годовым запаздыванием, поскольку на принятие инвестиционного решения требуется время.
Из сопоставления графиков видно, как с 2014 по 2016 гг. инвестиции упали почти на те же 60%, что и цены на нефть. Но потом корреляция «сломалась». Инвестиции по-прежнему росли вслед за ценами, но гораздо медленнее. Эти изменения связаны с двумя факторами. Во-первых, борьба за зеленую экономику оказывает давление на инвесторов в добычные проекты. Международное энергетическое агентство даже призвало отказаться от финансирования новых нефтегазовых проектов. Во-вторых, владельцы компаний, добывающих сланцевую нефть в США, перешли от стратегии роста к стратегии возврата инвестиций. Повлиять, казалось бы, могла и сделка ОПЕК об ограничении добычи (она поддерживала цены на нефть, но дестимулировала инвестиции), но данные об инвестициях эту версию не подтверждают.
Такое структурное изменение на рынке в теории может иметь серьезные последствия. Отстающая от цен инвестиционная активность (а после 2013 г. инвестиции и вовсе несколько лет падали), казалось бы, должна привести к нехватке предложения, дефициту и сильному росту цен на нефть. Об этом говорят многие российские нефтяники, например, главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин (правда, сама компания согласно опубликованному в ноябре прогнозу, ждет снижения цен в 2022 г.) или вице-президент «Лукойла» Леонид Федун. Такое мнение разделяют многие консультанты и банковские аналитики.
Однако эта верная в теории логика уже не работает — корреляция сломалась в обе стороны, и сокращение инвестиций в прошлом совершенно не обязательно приведет к росту цен на нефть в будущем. Секрет прост — при падении инвестиций во время снижения цен на нефть растет эффективность вложений, т. е. на каждый доллар инвестиций можно добыть в будущем больше нефти, чем в «тучные» годы. Так же считает аналитик Citigroup Эд Морс: «Я думаю, что аналитическое сообщество совершило колоссальную ошибку, упустив из вида происходящее на местах, проигнорировав проекты, получившие инвестирование, не разобравшись в эффективности капитала. Оно ослеплено своим предубеждением, говорящим, что рынок недоинвестирован».
Есть по крайней мере три причины для роста эффективности инвестиций, про которые за редким исключением не любят вспоминать ни руководители компаний, ни аналитики, ни консультанты.
🔹 Первая — структурная — так называемый High Grading, или выбор наиболее эффективных участков для добычи, образцов оборудования и буровых бригад. Во время падения инвестиций выгодно выводить малопроизводительные элементы и оставлять самые эффективные. В производственных компаниях более тщательно смотрят на инвестиционные проекты и оставляют только наиболее перспективные.
🔹 Вторая причина — отраслевая дефляция: падает спрос на услуги сервисных компаний и расходные материалы, а за ним — и цена на них. Разработка новых месторождений проводится уже за меньшие деньги, т. е. эффективность инвестиций повышается.
🔹 Третья причина — снижение цен на нефть приводит к обесценению национальных валют стран, чья экономика зависит от экспорта нефти, например, мексиканского песо. Следовательно, инвестиции, оплачиваемые национальными компаниями в местной валюте, в долларовом выражении будут выглядеть гораздо скромнее.
Таким образом, снижение инвестиций может быть предвестником будущей нехватки нефти, но ее влияние будет компенсировано ростом их эффективности, не говоря о прочих факторах, таких как падение спроса на нефть из-за развития «зеленой экономики».