Сильно подорожало медицинское оборудование, а некоторые лекарства исчезли
Стали появляться меры господдержки для бизнеса, но далеко не все они распространяются на благотворительность. Пару недель назад Центробанк объявил, что для некоторых сфер деятельности, например, для отелей и гостиниц, банковские комиссии платёжных систем не могут превышать один процент. Наша ставка по-прежнему составляет 2-2,5%. Благотворителям тоже необходима поддержка, потому что это возможность выкроить средства, которые можно направлять на программную деятельность, в рамках фонда «Нужна помощь» — примерно 1,5 млн в месяц.
Нехитрая математика: если в фонд приходит 100 рублей, то 2 рубля уйдёт на комиссии платёжных систем. В сумме комиссия благотворительных НКО за февраль составила 14 млн. Мы от Общественной палаты направляли просьбу в Центробанк, просили разъяснения, но ответ был — решения пока нет.
О закупках и поставках
Первый опрос НКО мы провели в начале «спецоперации», второй — через месяц, когда паника немного спала. Стали разбираться, что изменилось.
На данный момент, в первую очередь, фонды отмечают нехватку расходных материалов и технических средств реабилитации — это коляски для инвалидов, вертикализаторы, слуховые аппараты, комплектующие. За месяц логистика не наладилась, и у тех, кто продаёт технику некоммерческим организациям, её зачастую просто нет в наличии.
Цены на оборудование выросли от 25% до 100%. Долгосрочные контракты заключать практически невозможно, даже по действующим контрактам меняются условия и повышаются цены. Чем меньше организация, тем больше она живёт в адресной структуре: пришел человек, попросил денег на конкретную помощь, ему собрали. То, что успели закупить по старым ценам, закупили, но далеко не у всех НКО есть какие-то остатки на счетах, которые можно вперед проинвестировать.
Нарастает проблема с лекарствами. Нам присылают списки препаратов, недоступных для покупки НКО. Среди них — лечебное питание Nestle, Програф, Кселода (для лечения онкозаболеваний), Нолипрел, Конкор, даже Пульмикорта, которым часто пользуются для лечения бронхита у детей, нет. Очень немногие закупают препараты напрямую у поставщиков, это связано, в том числе и с тем, что не все НКО имеют право и возможность хранить лекарства, некоторые, рецептурные, должны быть сразу переданы благополучателю. Чаще всего, особенно в регионах, это происходит через аптеку: нет препарата в аптеке — нет и у подопечных. Ветеринарных препаратов тоже нет, нам сообщили об этом фонды, которые работают с животными: дефицит Активета, Бронхарена.
Отчасти лекарства стали исчезать из-за ажиотажного спроса. Многое раскупили заранее, склады опустели, а затем оказалось, что не все препараты можно ввезти из-за закрытия границ. Если в начале марта только 10 НКО указывали на проблему отсутствия в аптеках лекарств, то концу месяца — уже 28.
Об уменьшении пожертвований
Большинство опрошенных — 138 некоммерческих организаций — имеют проблемы с получением грантовых средств из-за рубежа. Надо отдать должное, за месяц на государственном уровне достаточно часто обсуждался вопрос выделения дополнительных средств региональным НКО. Но с зарубежными счетами вопрос нерешаемый.
Например, наш фонд пользовался сервисом Benevity — он позволял принимать пожертвования от физлиц, работающих в крупных международных компаниях, таких, как Google или Xerox. Потеряв эту возможность, мы лишились 300 тыс. рублей ежемесячных пожертвований. Сервисом пользовались многие. Даже если предположить, что пострадал лишь один процент из всех 89 тыс. НКО, которые относятся к социально ориентированным, и умножить 890 на 300 тыс., то получим, а точнее, недополучим, порядка 267 млн.
Уже 136 некоммерческих организаций отметили снижение поступлений от частных лиц, в 75% случаев — отписки рекуррентных пожертвований, это связано с уходом Paypal и Google Pay. В начале марта 25 опрошенных сказали, что потеряли доноров — юридических лиц, а к концу месяца об этом сообщили уже 54 организации. Иссякли поступления как от российского бизнеса, так и от зарубежных компаний, которые покинули рынок. Российские гранты, тем не менее, продолжают приходить.
О сокращении программ и персонала
Фонд «Живой» переводил на русский язык гайдлайны — методические пособия о болезни и вариантах лечения рака, эту программу пришлось заморозить за невозможности оплачивать услуги за рубежом. Фонд «Женщины за работу и развитие» остановили работу кризисного центра, «Ясное утро» закрывает проект борьбы с раком груди, «Весна» и «Гольфстрим» вынуждены приостановить несколько программ помощи детям.
Платить людям зарплату и поддерживать жизнь организации не имеет смысла, если она не может заниматься своей программной деятельностью. Фонд «Вера» постарается сохранить системные направления, связанные с развитием паллиативной помощи в регионах, которые он выстраивал долгое время. Программы адресной помощи будут оптимизированы, чтобы перенаправить средства туда, где они особенно необходимы.
Ожидалось, что государство поможет с отменой страховых взносов во втором квартале — это позволило бы сохранить штат. К сожалению, такой поддержки тоже пока нет. Появилась возможность перераспределения затрат из-за того, что инстаграм и фэйсбук признаны принадлежащими к экстремистской сети, расходы на рекламу в них сократились. Только непонятно, как теперь продвигать фонд.
Количество тех, кому можешь помочь, уменьшается, а число нуждающихся, наоборот, растет. Резко вырос запрос на психологическую помощь от граждан, которые испытывают тревогу или депрессию из-за того, что столкнулись с нехваткой денег на еду, потеряли работу, боятся не получить какое-то лечение. Им в лечении еще не отказали, но люди заранее переживают, что могут его лишиться.
Конечно, пока есть хотя бы один подопечный, фонд будет продолжать работать. Как юридическая структура фонд вообще не может быть закрыт, только по решению суда. Другой вопрос, если ты можешь оказать помощь только одному человеку, тебе явно не нужна большая команда.
Об иноагентстве и Мите Алешковском
Раньше за иностранное финансирование был риск получить статус иноагента, теперь оно просто невозможно. Первое из двух зол, наверное, меньшее. Чтобы быть признанным как иноагент, должны быть соблюдены два условия: не только получение средств из-за рубежа, но и участие в политической деятельности, а большинство НКО — вне политики.
Да, экс-директор фонда Митя Алешковский занимает довольно принципиальную позицию по отношению к украинским событиям. Мы давно, весь год шли к тому, чтобы Митю максимально отлучать от работы фонда, чтобы произошла сепарация и «Нужна помощь» перестал ассоциироваться с «фондом Алешковского». Приходилось часто сталкиваться с проблемами из-за высказывания личного мнения в личных же соцсетях, мнения, которое абсолютно не соотносится с позицией фонда, но может восприниматься таковой: раз начальник сказал, значит, все подчиненные так думают. Поэтому точка зрения, которую Митя сейчас транслирует, пусть лучше соотносится с его новым детищем, новым большим проектом, который он открывает. Он уже взял за правило в комментариях к своим постам напоминать, что больше не работает в «Нужна помощь».
О будущем проекта «Такие дела»
Алешковский по-прежнему является учредителем и директором «Таких дел», однако он не получает там зарплату, а работает как волонтёр. Когда Митя в конце прошлого года анонсировал сокращение бюджета и количества сотрудников в ТД, он объяснял это решением отказаться от иностранных грантов, как раз из-за риска быть признанным иноагентом.
Проект пережил большую турбулентность, за два года сменились два главных редактора. Новым главредом стал Андрей Паламарчук, который прежде возглавлял National Geographic. В январе мы провели сокращение сотрудников, урезали ставки. Денег всё равно не хватает на полноценную работу. Раньше выпускали по пять фандрайзинговых текстов в неделю, это помогало собирать деньги на работу фондов, с которыми мы сотрудничаем. За шесть лет ТД опубликовали почти 1500 статей и собрали больше 520 млн рублей. Теперь публикуем по одной статье в неделю, уменьшаем количество новостей, практически перестали выпускать мерч.
Изменилась и редакционная политика. Социальная повестка сохраняется, однако акцент делаем на развитие гражданских инициатив. Наша задача — показать не только проблему, но и возможность ее решения, с привлечением местной власти, людей, волонтеров некоммерческих организаций. Предстоит сосредоточиться на конкретных темах, отрабатывать какую-то одну историю с разных сторон и двигаться к solution journalism.
О просветительской деятельности
В 2021 году появилась новая издательская программа «Есть смысл». Мы издавали книги, посвященные проблемам социальной несправедливости, гендерного неравенства и насилия, выгорания, недоступной среды, отсутствия инклюзии и общественного принятия людей с ограниченными возможностями, стигматизации болезней, эйджизма. Среди них — «Южный ветер» Дарьи Благовой, «Так можно: выйти из отношений, которые причиняют боль» Терезы Комито, «Так можно: выстроить границы в отношениях с трудными родителями» Дэвида М. Аллена, а также «Так можно: сохранить себя в разговорах на конфликтные темы» Алисии дель Прадо и Анастасии Ким. Скоро откроем предзаказ на книгу «Право на гнев: почему в XXI веке воспитание детей и домашние обязанности до сих пор лежат на женщинах» Дарси Локман. Но вероятность того, что остановимся на одной или двух книгах в год, высока, если не найдем финансирование.
Значит, будем искать.