партнер Lauressa Advisory
Центробанки завершают программы выкупа, инвесторов стали сильней пугать глобальные риски
Перевод колонки South China Morning Post
Два года назад инвесторы внезапно стали эпидемиологами — пытались хоть как-то понять, насколько сильно ударит по глобальной экономике пандемия коронавируса. Настоящие эпидемиологи и вирусологи им тогда помочь не могли — не имели достоверных данных об эволюции вируса, да и лабораторные возможности были еще очень ограничены: сделать четких выводов не получалось.
И тогда — совершенно неожиданно — инвестиционные банки начали пачками выпускать исследования о развитии пандемии, часть из них — на основе технического анализа. В этих работах оценивалась скорость распространения инфекции и делались прогнозы, основанные на кривых заражения, в какой стране когда будет пройдена та или иная критическая точка эпидемии.
Сегодня рынки не беспокоятся относительно пандемии — в основном по причине массовой вакцинации человечества. Теперь для трейдеров настало время переквалифицироваться из эпидемиологов-вирусологов в военные аналитики и специалисты по безопасности: они лихорадочно пытаются оценить вероятность вторжения России в Украину и последствия этого события для мировой экономики и рынков, особенно в области цены нефти.
Ставки сейчас заметно выше, чем два года назад. Главные центральные банки мира сворачивают программы дешевых денег, и инвесторы стали значительно резче реагировать на глобальные риски. Прежний мир жил в условиях низкой инфляции — нынешний привыкает к быстрому росту цен, и в этом новом мире поведение России — первое место по экспорту газа и второе по экспорту нефти — и ответные действия Запада становятся важнейшим инфляционным фактором.
Коллапс системы международной безопасности в Восточной Европе не может не вызвать глобальных последствий, и это особенно тревожно. В частности, может начаться эскалация в отношениях КНР и Тайваня.
И хотя между российско-украинской и китайско-тайваньской ситуациями существует огромная разница, обе они дают повод или даже импульс к пересмотру геополитики. Россия и Китай бросают вызов либеральному миропорядку во главе с США — потому что миропорядок этот обнаружил уязвимости.
У инвесторов и так всегда была масса проблем с оценкой экономических и финансовых рисков — а теперь приходится отвечать на вопросы, на которые лучше бы отвечали военные аналитики и специалисты по международным отношениям. Тем более что инвесторы и не привыкли уделять большого внимания геополитике, ее значение до недавнего времени недооценивалось. Виной тому не только самоуспокоенность, вызванная долгими годами стабильности, но и огромные сложности в количественной оценке.
Далеко ходить не надо: во вторничном обзоре Bank of America, посвященном управлению глобальными фондами, противостояние Украины и России поставлено только на пятое место среди главных рисков для рынка.
Едва ли такое отношение к российско-украинскому кризису вызвано уверенностью в скорой его деэскалации. Угадать намерения президента России Владимира Путина сложно даже матерым кремленологам — куда уж трейдерам, почти не располагающим нужной информацией! Скорее дело во врожденном нежелании инвесторов всерьез воспринимать кошмарные сценарии, например реальную войну.
Постоянный доступ к сверхдешевым деньгам оставили глубокий отпечаток на инвесторах — они смотрят в лучшем случае на то, как геополитические риски скажутся на кредитно-денежной политике ведущих стран. Например, в отчете JPMorgan, опубликованном в среду, говорится, что «хотя риск конфликта на Украине высок, но он будет иметь только ограниченное влияние на мировой рынок акций и, вероятно, заставит задуматься центральные банки о том, чтобы вернуться к голубиной политике».
В действительности же полноценное втрожение России в Украину окажет сильнейшее воздействие на людей, определяющих политику в мире. Кризис даже в нынешней его стадии загнал нефтяные цены на высоту, которой не было восемь лет, — что сильно подогрело инфляцию. А это лишь предзнаменование того ценового шока, который возникнет, если начнется война.
Нынешняя напряженность сперва показала, а затем и обострила все те слабости и противоречия, которые имелись между западным странами; еще вопрос, могут ли они сформировать единый фронт, чтобы выступить с сакциями против России! Хороший пример — пресловутый трубопровод «Северный поток — 2» между Россией и Германией. Он уже несколько лет отравляет отношения Берлина и Вашингтона, он показывает, как трудно Европе что-то противопоставить России, главному источнику газа.
Но все эти сложности меркнут перед той катастрофой, которая последует за крупным конфликтом вокруг Тайваня. Роль Китая в глобальной экономике, его влияние на рынки несопоставимы с российскими. Есть опасения, что отключение России от системы банковских платежей Swift сильно ударит по мировой финансовой стабильности? — но что будет, если действия Пекина вынудят Запад ввести санкции против Китая? Кризис 2008 года покажется легкой коррекцией. Даже воображать такого не хочется.
Вероятно, поэтому инвесторы и не думают о цене геополитических катастроф. Но отмахнуться от них не удастся — особенно когда центробанки сорвут с рынков теплое одеяло сверхмягкой денежно-кредитной политики, и инвесторам придется-таки померзнуть.
Использование слабостей Запада, экономических и политических, — одна из областей, где интересы Москвы и Пекина совпадают. Российско-украинский кризис стал одним из факторов той волатильности, которая раскачивает американский рынок в нынешнем году и которая осложнила Федеральной резервной системе переход к более жесткой кредитно-денежной политике. Заодно тот же самый кризис отвлек внимание президента США Джо Байдена от Китая — а ведь именно Китай остается его главным внешнеполитическим приоритетом.
Геополитические риски, скажу еще раз, слишком сложны для точной оценки, часто пугающе сложны. Да, худший сценарий едва ли воплотится в жизнь — но это вовсе не значит, что сама по себе вероятность худшего развития событий не нанесет мощного удара по мировой экономике и финансам.
Тем более что эпоха дешевых денег закончилась.