В дни первой годовщины гибели Алексея Навального в заполярном Харпе 16 февраля 2024 года позволю себе некоторые короткие заметки о личности и значении погибшего для российской политики и истории. На родине его имя пытаются запретить для публичного упоминания, но 16 февраля 2025 года, в воскресенье, мы могли видеть многих грустных людей в Москве и по всему миру. Они вышли на улицу, чтобы почтить память Алексея.
Больше всех рисковали те, кто пришел к могиле Навального в Москве. Удивительным образом таковых оказалось и больше всех – если сравнивать с относительно немноголюдными мероприятиями за рубежом. Алексей Навальный давал надежду многим при жизни, километровая очередь к его могиле на Борисовском кладбище оставляет робкую надежду на перемены в России и после его смерти.
Мемуары «восьмидесятника»
В прошлом году в свет вышла книга Навального «Патриот», успевшая стать мировым бестселлером. В России она доступна всем желающим для бесплатного скачивания, таково решение обладателей авторских прав на книгу. Я тоже ее прочитал и настоятельно советую это сделать всем, особенно моим сверстникам. Для меня эта книга представляется прежде всего исповедью человека моего поколения. Возраст под 50 – не то время, когда принято писать мемуары. Но Навальный будто знал, что другой возможности вспомнить и рассказать о собственной жизни у него не будет. Поэтому его книгу можно считать первым примером мемуарной литературы людей, рожденных при позднем Леониде Брежневе.
Алексей принадлежит к относительно немногочисленной генерации, проявившейся на свет в середине 1970-х годов, его взросление и социализация пришлись на время перестройки Михаила Горбачева и радикальных рыночных реформ Бориса Ельцина. Книга «Патриот» безжалостна и к эпохе 1990-х, и к роли поколения в них. Этот подход коренным образом отличает Навального и его сверстников от условного поколения журналиста Алексея Венедиктова, ставшего бенефициарами ельцинской эпохи и упорно не желающих видеть её недостатки.
Мы с Алексеем очень разные люди, но многое из его воспоминаний очень резонирует с моими собственными ощущениями от времени нашего общего детства и юности. Например, его описание атмосферы московских вузов в 1990-е сразу же переносит меня на Юго-Запад Москвы в один из многочисленных университетов с их уже довольно изношенными коридорами, аудиториями и кафе, где во время лекций сидели местные «крутые парни». Принадлежа к числу тех, кого Навальный – сообразно жаргону нашего времени – называет «ботаниками», я никогда не давал взяток на экзаменах. Но я знал, что где-то рядом этот бизнес процветает. Алексей прекрасно описывает эпизод с 50-долларовыми купюрами в зачетных книжках своей группы, которые он вместе с приятелем отнес почтенному на вид профессору. Да, наше поколение социализировалось через подобные обряды инициации. Неудивительно, что коррупция остается едва ли не становым хребтом российской системы 30 лет спустя.
Навальный без симпатии относился к лидерам и наиболее знаковым фигурам поколения старше нас на 10-15 лет, и я его понимаю. В начале 1990-х именно эти люди пересели из кабинетов в райкомах комсомола в офисы крупнейших сырьевых компаний, поделив между собой основные активы советской собственности. Это они поддержали молодого тогда кандидата в президенты, который должен был гарантировать неприкосновенность их мгновенно образовавшихся многомиллиардных состояний. Люди того поколения до сих пор сохраняют тотальную власть над Россией – силовую, финансовую и информационную. Мы отстали от них на полшага, но вынуждены до конца дней своих ходить в лучшем случае в их «учениках» или наемных менеджерах среднего звена. Еще хуже поколению наших детей – им просто нет места на этом пиру жизни.
Однако помимо ресентимента это неравенство поколений дает нам важную перспективу. В будущей России должно быть больше не только свободы, но и справедливости. Навальный был первым, кто всерьез вернул равенство в политическую повестку сегодняшней России. Он очень интересно описывает свои встречи во время объявленной в 2017 году президентской кампании. Бесправный и обездоленный народ огромной страны достоен лучших условий жизни. Если изменить эти условия, сбросив навязанное 30 лет назад иго олигархов и чекистского «нового дворянства», Россия имеет все шансы стать нормальной страной с развитой экономикой и социальной сферой.
Навальный понимал это лучше других и делал для реализации своей мечты, что мог.
Десятилетие сопротивления
Навальный заявил о себе как о политике национального уровня во время многотысячного митинга на проспекте Сахарова в Москве 25 декабря 2011 года. Потом было много всего. В 2012 году московские уличные протесты потерпели поражение во многом в силу ограниченности их повестки пределами Садового кольца. Но Навальный не сдался и продолжил свою борьбу, и спустя год после разгона акции «Оккупай Абай» на Чистых прудах он выдвинул свою кандидатуру на пост московского мэра. Если бы тогда ему удалось добиться второго тура, очень вероятно вместо Собянина мэром Москвы стал бы лидер оппозиции. Это могло создать предпосылки для мирной смены власти на ближайших на тот момент президентских выборах. Похожим образом в 2014 году в Индонезии главой государства был избран внесистемный оппозиционный кандидат, ранее ставший губернатором столичного округа.
Однако Кремль оказался непреступной крепостью для Навального. Чем дальше развивалась его политическая карьера, тем ближе он становился народу и тем сильнее на него давил репрессивный аппарат путинского государства. Этот гладиаторский бой закончился смертью героя.
С именем Алексея навсегда будет связано десятилетие протестов, начатое им в декабре 2011-го и постепенно сошедшее на нет после его ареста в январе 2021 года. Политической повесткой оппозиции всё это время оставалось мирное сопротивление, ставившее задачей смену власти в России через выборы. Вера в неизбежный успех «бархатной революции» двигала Навальным с самого начала этого недолгого, но богатого на события пути. На каждом следующем этапе Навальный делал ставку на усиление реполитизации общества, вовлекал в политический активизм новые социальные группы и поколения. Однако для большинства российской аудитории его противостояние с властью выглядело как шоу, где они болели за «своего» кандидата в цари. Для самого Алексея это десятилетие стало жестоким и именно гладиаторским боем, стоившим ему жизни.
Теперь недавние болельщики Навального показывают палец вниз его соратникам в виртуальном Колизее ютуба. Созданная Навальным организация остается одной из немногих реально действующих политических структур российской оппозиции. Деятельность ФБК полностью запрещена на территории России как «нежелательная» и «экстремистская». Однако команда Леонида Волкова, Ивана Жданова и Марии Певчих продолжает дело своего убитого лидера вопреки тому хейту, который вываливается на них теперь со всех сторон. Если вслед за Навальным будут потеряны созданные им структуры, Россия окажется еще дальше от свободы, чем находится сейчас.
Жизнь за свободу
Многие продолжают глупо причитать, что зря мол Алексей решил вернуться в Россию в январе 2021 года. Однако политик – Навальный не мог поступить иначе. Он хотел быть со своими избирателями, как бы пафосно это ни звучало, со своим народом. Если бы он остался в Берлине, то стал бы одним из нескольких видеоблогеров-миллионников и бессмысленно ругался бы сейчас с Максимом Кацем. Даже страшно себе представить, как это могло бы выглядеть. Нет, будучи политиком, наделенным редким даром добродетели – virtú – Навальный знал свою ставку. Он был и остается единственным политиком поколения, кто оказался способным отдать собственную жизнь за свободу.
Рожденные эпохой Просвещения революционеры были готовы жертвовать ради свободы собственной жизнью. Жизнь без свободы не стоила ничего для деятелей Американской и Французской революций XVIII века, они легко шли на смерть ради освобождения своих наций от гнета монархического порядка.
Гуманизм, демократия и равенство в правах стоили свободным нациям титанических усилий и многих жертв. По мере развития современного общества потребления находилось все меньше оснований жертвовать жизнью ради чего-либо – тем более в политике. Россияне и вовсе получили свободу в подарок от Горбачева и Ельцина и в 2010-х ждали демократию как пиццу – с доставкой на дом.
Навальный же преподал российскому обществу главный урок: свобода стоит того, чтобы отдать за нее жизнь. Тем самым он встал в один ряд с наиболее выдающимися деятелями освободительного движения, родоначальником письменной традиции которого в России может считаться протопоп Аввакум.
Об особой роли Аввакума как родоначальника многовекового движения русской интеллигенции за свободу и равенство для угнетенных, писал еще Николай Бердяев. Выходец из семьи сельского священника, изначально близкий соратник патриарха Никона и позднее руководитель движения несогласных с его церковной реформой, Аввакум оставил один из первых памятников вполне светской литературы о своем жизненном пути и борьбе за свои права и правду, как он ее понимал.
«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное» простым русским языком с большим юмором и душевным напряжением одновременно повествует о его детстве, его любви к жене, его борьбе и страданиях в тюремных застенках. Я не знаю, думал ли Алексей, кому наследует, занимаясь написанием своей последней книги. Однако «Патриот», несомненно, продолжает важную традицию свободной русской мысли, возвращение которой так актуально в наши дни.
Сторонники Аввакума находили убежище в Литве и других странах еще в XVII веке, их идейные потомки активно участвовали в свержении российского самодержавия в начале XX века. Чтобы победить, возможно, в очень далеком будущем, идущим на смену Навальному и его сверстникам поколениям придется вспомнить богатые традиции российского освободительного движения и соединить их с собственным уникальным опытом борьбы в реалиях нового цифрового века.
Только так Россия будет счастливой.