Появились первые оценки того, как последствия конфликта скажутся на экономике России
JPMorgan Chase в пятничном отчете и Goldman Sachs пишут о падении ВВП России в этом году на 7%. Bloomberg Economics оценивает спад в 9%, а если Запад введет санкции против экспорта нефти и газа — то на 14%.
В 1998 г. падение составило 5,3%. Тогда Россия объявила дефолт по внутреннему долгу. Сейчас ей грозит дефолт и по внешнему: отрезанное от значительной части валютных резервов правительство может не заплатить иностранным кредиторам; оно уже запретило перечислять иностранцам деньги по купонам. Агентства снизили рейтинги России до спекулятивных уровней. «Наложенные на Россию санкции значительно увеличили вероятность дефолта правительства по внешнему долгу», — говорится в другом отчете JPMorgan.
Во время мирового финансового кризиса в 2009 г. спад ВВП составил 7,9%, то есть по масштабам нынешний кризис, исходя из первых оценок, может оказаться похожим.
Ситуация представляется гораздо более проблематичной в долгосрочной перспективе. Чем дольше будут действовать санкции и особенно если они будут расширены на нефть и газ, тем выше вероятность того, что Россия на годы станет рынком капитала, к которому никто не захочет прикасаться. Нынешнее падение валютного курса неизбежно приведет к ускорению инфляции, особенно если экономика и далее будет закрыта от остального мира. Несложно предвидеть экстремальные сценарии, похожие на то, что произошло после 1998 г.
Санкции подрывают две фактора, которые должны были обеспечивать экономическую стабильность, указывают аналитики JPMorgan, — валютные резервы центробанка и профицит счета текущих операций: «Санкции оставят шрам на российской экономике, которая, как теперь представляется, погружается в глубокую рецессию».
По оценке банка, в марте России предстоят платежи по долгу более чем на $700 млн (с 30-дневным льготным периодом). Но санкции против ЦБ и отключение ряда банков от SWIFT ограничивают доступ России к валюте, отмечает Capital Economics. По ее оценке, около половины резервов подпадают под санкции, а конвертировать в валюту золото (чья доля в резервах составляла, по данным ЦБ на июнь 2021 г., 21,7%) может быть непросто.
Из-за сложившейся ситуации обвал в российском нефтяном экспорте может напоминать то, что было после событий в Иране в 1978–1979 гг., когда в стране случилась Исламская революция и правительство США заморозило ее активы, полагает Джеффри Керри, глобальный директор по анализу сырьевых рынков Goldman Sachs: «Произошла дезинтеграция экономики, добыча и экспорт устремились к нулю, эксперты покинули страну». По данным Bloomberg, в течение 40 лет после революции средняя добыча в Иране составлял около половины от 6 млн баррелей в сутки в середине 1970-х гг.
В последнюю неделю, по оценке Energy Aspect, около 70% российской нефти на спотовом рынке можно было счесть неприкасаемыми, по оценке JPMorgan, — 66%. Компании не хотели покупать ее как из-за санкций, так и из-за роста стоимости фрахта и отсутствия страховок от военных рисков. Ни один тендер на физические поставки сорта Urals, организованный S&P Global Platts, не принес результата — до этой пятницы. Правда, поставки по долгосрочным контрактам (а это основная часть экспорта) продолжались.
В пятницу Shell согласилась купить у Trafigura груз Urals с рекордным дисконтом к Dated Brent (ориентиру для физических поставок) — $28,5 за баррель. Доставку обеспечит Trafigura. Эта сделка может стать символичной для других участников рынка, отмечает Bloomberg, немного снизив их опасения.
Дэниел Ергин, автор нескольких книг по истории нефтяного сектора и заместитель председателя совета директоров IHS Markit, сказал агентству:
Россия отключается от мировой экономики. Процесс, который начался в 1990-е гг., когда Россия стала подключаться к ней, стала интегрироваться в мировую экономику, очень быстро разворачивается вспять.