Общество пока больше проигрывает, чем выигрывает от использования искусственного интеллекта (ИИ), пишет в колонке на портале VoxEU.org профессор экономики MIT Дарон Аджемоглу, соавтор двух бестселлеров «Почему одни страны богатые, а другие бедные» и «Узкий коридор». Последнее его исследование, на котором основана колонка, так и называется «Вред от ИИ».
По данным аналитической компании Gartner, в 2022 г. глобальные расходы на софт для ИИ вырастут на 21,3% и достигнут $62,5 млрд.
Разумеется, опасность не в технологии, которая сама по себе может принести большую пользу обществу и потребителям, а в ее использовании. Существуют серьезные проблемы, связанные с рыночной силой корпораций, автоматизацией и трудовыми отношениями, поляризацией и демократией, пишет Аджемоглу: мощь ИИ может «углублять линии разлома». Практика применения этой технологии расширяет возможности корпораций в ущерб интересам работников и потребителей, а правительства часто получают дополнительные инструменты контроля за населением и даже репрессий.
Подрыв конкуренции, манипуляция выбором потребителей, усиление неравенства, неэффективное снижение зарплаты, удар по демократии, перечисляет Аджемоглу возможные негативные последствия.
🔹 Собирая больше информации о клиентах, фирмы могут использовать эти данные для ценовой дискриминации. На олигополистическом рынке ценовая конкуренция может снизиться.
🔹 В руках компаний концентрируется чрезмерно много данных — не только об их пользователях, но и о круге их общения.
🔹 Получая информацию о предпочтениях потребителей, компании могут манипулировать ими, а инструменты искусственного интеллекта резко увеличивают эти возможности. Аджемоглу приводит примеры: компании на основе данных о клиентах определяют, когда те находятся в плохом настроении, и рекламируют товары, которые люди в таком состоянии склонны импульсивно покупать. А YouTube и Facebook используют свои алгоритмы, чтобы предложить пользователю видео и новости, которые заинтересуют его больше всего.
🔹 Применение искусственного интеллекта может пагубно сказаться на рынке труда. Развитие технологий приводит к вытеснению работников низкой и средней квалификации, что усиливает неравенство в экономике.
«ИИ {…} мог бы исправить эту тенденцию, например, способствуя созданию новых трудоемких задач или предоставляя работникам инструменты для проявления инициативы. Похоже, этого не произошло», — констатирует Аджемоглу
Это далеко не новая тенденция. В течение четырех десятилетий после Второй мировой войны автоматизация и новые задачи, способствующие росту спроса на рабочую силу, шли рука об руку, но начиная с 1980-х годов проявился совсем другой путь технологического развития: активная автоматизация и гораздо более медленное развитие технологий, благоприятных для человека, пишет в исследовании Аджемоглу. Автоматизация устранила рутинные задачи, а профессионалы в области менеджмента, инженерии, финансов, консалтинга и дизайна преуспевали. С одной стороны, их работа нужна для успешного применения новых технологий, с другой, — они извлекают выгоду из автоматизации. Британский экономист Пол Коллиер пишет в своей книге «Будущее капитализма» о формировании нового правящего класса высоко квалифицированных работников.
🔹 Использование искусственного интеллекта позволяет ужесточить мониторинг работников.
🔹 Автоматизация смещает баланс сил с рабочей силы в сторону капитала, и «это может иметь далеко идущие последствия (…) автоматизация может нанести ущерб демократии, делая рабочую силу ненужной в производственном процессе». Ей способствует налоговое законодательство из-за более высоких налогов на труд, чем на оборудование и программное обеспечение.
🔹 Массовой безработицы вряд ли стоит ждать в ближайшее время, но людям придется чаще менять род деятельности, а это может иметь политические последствия. Люди, которые слабо привязаны к работе, меньше участвуют в гражданской деятельности и политике.
🔹 Социальные сети на базе искусственного интеллекта предоставляют большие возможности для объединения людей и обмена информацией. Но это же приводит и к распространению дезинформации.
🔹 ИИ повышает возможности правительств следить за гражданами и искоренять инакомыслие.
Что делать
Технология может быть использована для повышения производительности труда, и ее применение преимущественно для автоматизации — выбор бизнеса, пишет Аджемоглу и предлагает двигаться в сторону регулирования искусственного интеллекта:
«Было бы наивно ожидать, что нерегулируемые рынки найдут правильный компромисс между социальными проблемами и извлечением прибыли от монополизации данных»
Аджемоглу предлагает «принцип осторожного регулирования», которое замедлит использование технологий ИИ, особенно в областях, где сокращение затрат на ИИ становится политически и социально более сложным из-за их широкого внедрения. Первый кандидат — технологии, влияющие на политику. Приоритет также — регулирование сбора и использования данных для манипулирования поведением пользователей.
А что Россия
VPost спросил экономистов, насколько актуальны сегодня для России риски, которые может создать применение искусственного интеллекта. И, напротив, насколько опасным может оказаться попытка регулировать применение этой технологии.
Рубен Ениколопов, ректор Российской экономической школы:
Для России неактуальны или не стоят остро многие из обозначенных Аджемоглу проблем, в том числе поляризации рынка труда в силу его слабого развития. Это скорее проблемы развитых экономик, в том числе США. Релевантна для России проблема защиты и использования персональных данных, но население в целом придает ей меньшее значения, чем жители США, к тому же государство движется в обратном направлении — сокращения приватности.
В целом актуальной может быть задача стимулировать использование ИИ для создания новых рабочих мест, а не только для их автоматизации. Таким инструментом может стать налогообложение. Для этого нужно сокращать налоговую нагрузку на труд, которая в России находится на высоком уровне. Периодически возникают идеи налогов на роботов, но сложной задачей будет определить — что считать роботом.
Проблемы, о которых пишет Аджемоглу, не уникальны. Государство и прежде вмешивалось в рынок, когда развитие технологий приводило к перекосам. Пример — появление антимонопольного права в XIX веке. Да и возникновение социального государства, государственной социальной системы тоже было ответом на вытеснение труда капиталом.
Главное, чтобы вмешательство государства было продиктовано заботой о благосостоянии людей, а не стремлением защитить интересы власти. Иначе регулирование окажется лекарством, которое будет опаснее самой болезни
Ответ на вопрос — нужно ли регулирование той или иной сферы во многом зависит от ответа на другой вопрос: насколько правительство заслуживает доверия. В России доверие к власти на низком уровне, а потому регулирование может принести больше вреда, чем его отсутствие.
Предлагаем также послушать подкаст «Экономика на слух» с Рубеном Ениколоповым и нашим международным редактором Михаилом Оверченко, где они рассуждают о том, сколько государства нужно экономике и когда вмешательство государства в рынок обосновано.
Владимир Гимпельсон, директор Центра трудовых исследований Высшей школы экономики:
Автоматизация и вытеснение людей роботами актуальны для секторов, которые в России слабо развиты, например, автопрома, или сектора микроэлектроники, которого у нас, по сути, нет.
Не является серьезной проблемой российского рынка труда и поляризация — то есть рост доли высоко- и низкооплачиваемых рабочих мест за счет «провала середины». В 2000-е у нас шел обратный процесс — быстрое сокращение низкооплачиваемых рабочих мест, а затем изменения притормозили, и занятость росла в секторах услуг и торговли.
А так называемый «офисный планктон», чей труд теоретически может быть автоматизирован, у нас вряд ли исчезнет, потому что спрос на него дополнительно поддерживается избыточным государственным регулированием.
В России в целом очень низкие темпы обновления рабочих мест, то есть создания новых вместо старых. Всего примерно 6% — вдвое ниже, чем в США и Европе. Это защищает «старые» рабочие места и препятствует обновлению экономики.