Бизнес-лидеры ждут от климатического саммита ООН в Глазго, который начнется на следующей неделе, договоренности о механизме расчета и применения углеродной цены. Она определяет стоимость выбросов углекислого газа в атмосферу, это один из основополагающих факторов, которые должны обеспечить выполнение многочисленных обещаний правительств и компаний сократить вредные выбросы. О важности ее введения во всем мире и постоянного повышения говорили летом на конференции «Зеленый лебедь» руководители международных финансовых институтов, мировых центробанков и регуляторов, экономисты разных стран.

Иметь способ расчета экономических издержек от выбросов — приоритет для компаний многих секторов, которые хотят сократить утечку парниковых газов в атмосферу, заявил Рич Лессер, глобальный председатель совета директоров Boston Consulting Group:

России, которая, похоже, начала всерьез относиться к климатическим вопросам и энергопереходу, тоже нужна углеродная цена: без нее нет стимулов заниматься сокращением выбросов и будут возникать трения с другими странами, стремящимися ограничить углеродный след.

Какой должна быть углеродная цена

Есть несколько способов расчета углеродной цены, их применение должно помочь охватить как можно больше стран, объясняет МВФ:

• углеродный налог;
• торговля квотами на выбросы (ETS);
• регуляторный эквивалент углеродной цены.

Но какой должна быть эта цена, чтобы стимулировать такой переход энергетического, промышленного, транспортного, строительного и других секторов на низкоуглеродные методы бизнеса, чтобы у мира был шанс удержать рост температуры в пределах 1,5-2° в соответствии с целью Парижского соглашения?

Агентство Reuters накануне саммита COP26 в Глазго опросило 28 экономистов — специалистов по климату. По их мнению, чтобы к 2050 г. мир мог сократить нетто-выбросы до нуля (такую цель и срок установили многие страны и компании), уже сейчас необходима цена $100/т СО2 (медианный ответ).

Много это или мало?

• МВФ рекомендовал среднемировую цену на уровне $75/т к концу этого десятилетия.
• В ETS Евросоюза цена достигала €65 в конце сентября — начале октября, а 26 октября составила €59,94 ($69,6).
• Впереди всех идет Швеция, где тонна СО2 стоит $137.
• В Китае в июле заработала своя ETS: при ее открытии цена была 48 юаней/т ($7,5), а за неделю 18–22 октября средневзвешенная цена, по данным Argus Media, составила 43,05 юаня ($6,7).
• Сейчас на долю углеродного налога или торговли квотами приходится 23% всех выбросов СО2 в мире, по данным МВФ. С учетом этого средняя мировая цена — около $3, пишет Reuters.

«Сейчас углеродная цена в странах „большой двадцатки“ составляет от $3 до $60 за тонну выбросов, но у многих крупных развивающихся стран, таких как Бразилия, Индия, Индонезия, ее пока вообще нет», — сказал агентству Патрик Занер, директор по макроэкономической стратегии Swiss Re. Нет ее и в США, хотя этот вопрос там активно обсуждается; еще в марте Американский институт нефти, главный нефтяной лоббист страны, поддержал введение платы за выбросы углекислого газа.

На США, Китай и Индию приходится около половины мировых выбросов углекислого газа. На 4-м месте — Россия, чья доля составляет около 5%. МВФ предложил Китаю, США, Евросоюзу и Индии установить минимальную углеродную цену. «Это даст мощный сигнал другим странам, снизит опасения относительно перевода производств в страны без углеродной цены и потери конкурентоспособности», — говорила Джейла Пазарбашиоглу, директор департамента стратегии МВФ.

По мнению Международного энергетического агентства (МЭА) и ООН, нынешних обещаний правительств недостаточно, чтобы достичь целей Парижского соглашения. Один из способов их выполнить — среднемировая углеродная цена должна быть гораздо выше рекомендации МВФ, считает МЭА.

Так же считают 19 из 28 опрошенных Reuters экономистов; лишь трое полагают, что она должна быть ниже $75, шестеро согласны с МВФ. Разброс оценок — от $50 до $250.

Для чего нужна углеродная цена

Сократить выбросы без углеродной цены практически нереально, утверждает главный советник гендиректора Российского энергетического агентства Владимир Дребенцов: «Например, энергоемкость у нас снижается, а углеродоемкость — нет. Потому что у энергоресурсов есть цена, и все заинтересованы снизить энергоемкость, а у выбросов цены нет, поэтому нет и экономического стимула их снижать. В экономике хорошо работают стимулы — цены, налоги, что-то, что даст выбросам стоимость и сделает выгодным их сокращение».

После нескольких десятилетий отрицания своего влияния на изменение климата, некоторые крупнейшие нефтяные компании, такие как BP, Exxon Mobil и Shell, теперь поддерживают введение углеродной цены в виде налога, отмечает колумнист Bloomberg по климату Гернот Вагнер. Они предпочитают $50/т СО2, правда, при этом призывают значительно упростить регулирование в США, то есть отменить или ослабить прочие действующие и будущие требования, которые, в зависимости от норм разных штатов, оцениваются в $60-300/т. Но любая цена будет лучше ее отсутствия, пишет Вагнер:

По словам Нобелевского лауреата, профессора Колумбийского университета Джозефа Стиглица, «когда появится разумная углеродная цена, цена ископаемого топлива окажется совсем другой» — она сильно и быстро снизится. «Это создает огромные риски, которые связаны не только с компаниями, работающими с ископаемым топливом, но и с теми, что их кредитуют, владеют их акциями, торгуют с ними, потребляют их продукцию. Поэтому к таким рискам нужно подходить как к системным», — предупредил Стиглиц.

Российские планы

Перспективы появления в России углеродной цены в каком-то виде оценил недавно первый вице-премьер Андрей Белоусов. Без регуляторных механизмов у компаний не будет мотивации для технологического развития, сказал он в интервью «Коммерсанту»: «Отсюда идея установления квот и торговли квотами на выбросы CO2, отсюда идеи, связанные с применением или с модификацией налогов в топливно-энергетическом секторе в увязке с применением „чистых“ технологий». По словам Белоусова, на отработку таких идей «потребуется один-два года».

Россия пока находится на стадии подготовки, отмечает Дребенцов: она уже не говорит, что энергоперехода не будет, и признала необходимость сокращать углеродный след. Есть закон, который создает основу для торговли квотами на выбросы, — вводит понятие углеродных единиц, обязательную отчетность крупных источников выбросов СО2. Также России приходится готовиться к введению Евросоюзом трансграничного углеродного сбора: с 2026 г. надо будет платить за углеродный след российского экспорта алюминия, продукции черной металлургии, удобрений, электроэнергии, цемента, а с 2023 г. одобренные ЕС аудиторы будут верифицировать объемы выбросов импортеров. Компании из стран, где есть своя ETS, смогут зачитывать национальные выплаты.

Какие могут быть варианты углеродной цены в России? Например, углеродный налог: он может быть для всей экономики или только на экспортную продукцию в ЕС, чтобы платить не в европейский, а в российский бюджет, рассуждает Дребенцов. Либо аналог европейской системы торговли квотами. И есть еще вариант, не имеющий отношения к углеродной цене, но закон о наилучших доступных технологиях упоминает выбросы в атмосферу других загрязняющих веществ, и не применяющие такие технологии организации должны платить штраф; можно туда добавить и выбросы углекислого газа, говорит Дребенцов.

Сам он предпочитает ETS, потому что она дает свободу маневра: «Система налога более жесткая: либо вы модернизируете производство и сокращаете углеродный след, либо платите. Может, она даже окажется более эффективной, но с точки зрения экономики лучше оставить свободу выбора: система торговли позволяет купить квоты или, например, реализовать климатические проекты, которые вам зачтутся».

Основная проблема в этой области — учет и контроль выбросов, поэтому в России появляется новая отрасль, добавляет Дребенцов: должны быть независимые аудиторы, которые умеют верифицировать отчеты компаний. От того, насколько надежными будут российские аудиторы, зависит очень многое. «Если Россия будет участвовать в международных системах торговли квотами, будет просить, чтобы ЕС зачел российские квоты, за рубежом должны признавать результаты нашей отчетности и аудита», — говорит Дребенцов.

Вопрос о взаимном признании углеродных единиц, эмитированных в разных странах, будет одним из трех основных тезисов, которые российская делегация намерена обсуждать в Глазго, сказал в среду министр экономического развития Максим Решетников.