В России заметно возросло количество уголовных дел в отношении медицинских работников. В чем причина — выросла требовательность пациентов? Медики потеряли квалификацию? Яростно работают отделы по борьбе с ятрогенными преступлениями, созданные в 2018 г. в Следственном комитете? Каким бы ни был ответ, давление и некомпетентное рассмотрение резонансных медицинских дел подстегивает главную проблему отечественной медицины, проблему, которая сильнейшим образом влияет на качество помощи, — кадровый голод.
Судов, рассматривающих врачебные ошибки, стало существенно больше. Но случаи часто спорные, и медицинское сообщество беспокоится: их коллег судят за неизбежные ситуации в лечебном процессе.
Фонд «Петербургская политика» составил рейтинг резонансных «дел врачей» последних лет — цельная картинка вызывает вопрос: почему профессия медработника находится сегодня под таким ударом?
Шесть тысяч обращений
В течение полутора лет пандемии коронавируса медики воспринимались как главные «агенты» государства по борьбе с пандемией, обращает внимание президент фонда «Петербургская политика» Михаил Виноградов. Подтверждением тому было повышение их социального статуса, например, различные официально одобренные акции в поддержку врачей, увеличение заработной платы работающим в «красной зоне». «Интенсивность различных „дел врачей“ во время пандемии несколько снизилась из-за подчеркнуто комплиментарной оценки государством работы медиков, однако напряженность в этой среде в связи с возможным вмешательством в их работу правоохранителей сохраняется на значительном уровне», — считает Виноградов.
Тему врачебных ошибок особенно любит председатель Следственного комитета России (СКР) Александр Бастрыкин. В 2017 году он предложил ввести в Уголовный кодекс отдельную статью за врачебные ошибки. СКР подготовил законопроект, но он — по крайней мере пока — не принят. Зато в структуре СК создали специальные отделы по расследованию ятрогенных преступлений, то есть неблагоприятных последствий медицинских вмешательств. После этого в 2018 году было возбуждено на 24% больше уголовных дел о врачебных ошибках — более 2 тыс., а в первой половине 2020 года в суд было передано 52 уголовных дела в отношении врачей, посчитала «Петербургская политика».
«Какой-то не совсем умный человек написал, что Бастрыкин решил устроить 53-й год для врачей. Но я хочу спросить и врачей, и министров, и журналистов, а куда Бастрыкину деть те 6 тысяч обращений, которые зарегистрированы в установленном порядке и должны быть рассмотрены в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом, за которым должно следовать либо возбуждение уголовного дела, либо отказ?»
Всего фонд «Петербургская политика» насчитал три десятка резонансных медицинских дел. Часть связана с мошенничеством при закупках оборудования или фиктивными трудоустройствами, другие, действительно, спорны именно с медицинской точки зрения.
«Спектр уголовных дел здесь был довольно широк — от арестов за взятки и реагирования на резонансные обвинения в нарушении прав пациентов в стационарах до обвинительного характера расследований о случаях неосторожности и врачебных ошибок, которые привели к гибели пациентов», — говорит Виноградов.
Законно ли умирать в больнице
Самым известным стало дело Сушкевич: в июне 2019 неонатолог Элина Сушкевич и главный врач калининградского роддома № 4 Елена Белая были обвинены в смерти новорожденного ребенка в 2018 году. По версии следствия, недоношенный ребенок родился в тяжелом состоянии и у него было мало шансов выжить. Чтобы не портить показатели роддома, Белая якобы решила подделать документы о том, что ребенок родился мертвым, а Сушкевич велела ввести ему смертельную дозу сульфата магния. То, что показатели было решено подделывать, подтверждает видеозапись, однако факт введения вещества остался недоказанным: выживаемость младенцев с экстремально-низкой массой тела — 5-10% по оценке Российского общества неонатологов. Основано дело было на показаниях свидетеля.
В декабре 2020 года суд присяжных оправдал медиков. Прокуратура обжаловала приговор, и в мае этого года суд его отменил. 4 октября 2021 года был произведен повторный арест и теперь дело рассматривается в Мособлсуде. Врачи находятся в сизо.
Схожий случай был в 2018 году в Калужской области. Три врача роддома были обвинены по статьям «Убийство» и «Подстрекательство к убийству». Возможная смерть ребенка, родившегося слабым и недоношенным, могла сильно ухудшить статистику и добавить предпраздничный период хлопот медперсоналу, посчитало следствие. По версии правоохранителей, младенца отнесли в соседнюю комнату и оставили там, сообщив матери, что он умер.
По этому делу бывший главный внештатный акушер-гинеколог области был полностью оправдан. Суд согласился с тем, что он пытался снизить показатели смертности в области, но к убийству не склонял. Врач-акушер-гинеколог, бывшая заведующая отделением Жуковской ЦРБ Шалабия Халилова признана виновной в неоказании помощи больному, повлекшему по неосторожности смерть пациента, и приговорена к 2 годам лишения свободы условно. Врач-педиатр Жуковской ЦРБ Татьяна Васильева оправдана из-за недоказанности вины.
Еще дело, другого рода. В июне 2019 года в Москве были арестованы реаниматологи московской частной клиники «Медицина 24/7» Руслан Павлов и Павел Наумов — после смерти пациентки с инфарктом миокарда. В частную клинику ее доставила бригада частной скорой помощи, но на следующий день больную перевели в ГКБ № 1, где она скончалась. Врачи обвинены в оказании медицинских услуг, не отвечающих безопасности жизни и здоровья потребителей. По версии следствия, врачи не смогли оказать помощь из-за отсутствия в клинике необходимого оборудования. 26 сентября 2021 года суд поместил обвиняемых в сизо, хотя прокурор и поддержал мнение адвокатов об избрании в качестве меры пресечения домашнего ареста. Но представители СКР настаивали, что обвиняемые могут попытаться оказать давление на свидетелей или продолжить преступную деятельность. Адвокаты констатируют, что ни одна из назначенных экспертиз до сих пор не завершена.
Заведующая поликлиникой Тамара Пермякова была задержана в Кирове в 2019 году по обвинению в халатности — после того, как в одной из городских квартир было найдено тело трехлетней девочки, скончавшейся от обезвоживания (ее на неделю оставила в квартире мать, перед уходом перекрыв воду). По версии следствия, из-за отсутствия контроля со стороны сотрудников поликлиники ребенок долгое время жил в антисанитарных условиях, голодал и не получал необходимых лекарств. В знак протеста против задержания Пермяковой подали заявления на увольнение 100 кировских педиатров. Через два дня Пермякова была освобождена из-под стражи.
В Астраханской области психиатр областной клинической психиатрической больницы Ольга Андронова обвинена в халатности из-за насильственного удержания в медучреждении пациента без должных оснований. Пациентка была доставлена в больницу, потому что ее дочери жаловались на ее неадекватное поведение и боялись ее — она грозилась убить внуков. На следующее утро после того как пациентка оказалась в больнице, собралась специальная комиссия и признала ее здоровой. Андронова приговорена к 100 часам исправительных работ и запрету на работу в медицине в течение двух лет, однако освобождена от наказания в связи с истечением срока давности. Она также должна выплатить потерпевшей 500 тыс. руб. за моральный вред.
В той же Астраханской области детский нейрохирург Константин Сергин был обвинен в причинении смерти по неосторожности 6-летней пациентке при проведении эндоскопической операции. В январе 2018 Сергин приговорен к 2 годам 11 месяцам ограничения свободы с запретом заниматься медицинской деятельностью. В его защиту выступили представители Национальной медицинской палаты, у которых результаты экспертизы по делу вызвали большие сомнения. В ноябре 2019 года Генеральная прокуратура пообещала проверить обоснованность приговора, с тех пор новостей по этой теме не было.
Преступление против врачей
Известный детский хирург и общественный деятель Леонид Рошаль, он, кстати, заступался перед Владимиром Путиным и за Элину Сушкевич, обращал внимание на активизацию адвокатских организаций, которые стали активно рекламировать свои услуги, обещая правовую помощь пациентам, желающим «наказать» врачей, обратившись в суд за компенсацией морального вреда за некачественное, по их мнению, лечение. По мнению Рошаля, формирование коммерческого спроса на адвокатские услуги, содействие в составлении исков против медицинских организаций может серьезно дестабилизировать ситуацию в здравоохранении и обществе, а сами призывы к пациентам обращаться в суд — это преступление против общества и врачей.
Разумеется, нельзя утверждать, что места ошибкам и некомпетентности нет. По данным Минздрава, в год больше 70 тысяч россиян страдают от врачебных ошибок, которые приводят к осложнениям после лечения или вовсе летальным исходам. По данным Федерального фонда ОМС, из года в год примерно 10% медицинских услуг оказывается с дефектами.
Ятрогенные преступления – категория дел повышенной сложности в силу прежде всего их большой специфичности. Следователь, который занимается таким делом, сам не в состоянии выяснить причинно-следственную зависимость того, что произошло с человеком: в силу медицинского вмешательства, в силу предрасположенности, в силу комбинации причин. Еще древними был сформулирован принцип: после этого не значит вследствие этого. Если наступили тяжелые последствия для больного, которого лечили, само по себе это не означает, что это результат преступной халатности врачей, неправильных действий врачей. Поэтому к оценке всегда привлекают носителей специальных знаний. А задача следователя – скрупулезно и добросовестно установить все факты.
Клювгант подчеркивает, что в силу специфики, медицинские дела часто становятся объектом кампаний — как со стороны медиков, которые защищают коллег, так и со стороны общественности и СМИ, которые требуют наказания. —Преступления в сфере врач — пациент подвержены очень серьезному риску кампанейщины, — признает Клювгант. — Конечно, у нас наследственность дурная, с дела врачей около 70 лет прошло, но дух полностью не изжит. И вот это вот недовольство естественное и трагичность каких-то исходов в результате медицинских вмешательств становится поводом для популистских действий. Это очень плохо, потому что это осложняет то самое честное скрупулезное расследование таких ситуаций, когда органы уголовного преследования поддаются общественным настроениям по защите или наоборот крикам «Распни!».
Некому лечить
Давление силовых структур усугубляет одну из главных проблем, влекущих за собой некачественное оказание медицинских услуг — проблему кадрового голода. Сами медики считают главными причинами врачебных ошибок именно кадровый дефицит и перегрузки. Все эти факторы заставляют врачей увольняться, оставлять профессию. «Усиление усталости и эффекта психологического выгорания медиков после полуторагодовой сверхзагрузки подтверждается социологическими опросами и проявлениями недовольства, — констатирует Михаил Виноградов и приводит в пример местечко Облучье Еврейской автономной области, где коллектив работников скорой помощи в полном составе написал заявления об уходе. — Требование Росздравнадзора к региональным подразделениям сообщать в следственные органы и прокуратуру о фактах „антипрививочных“ действий медиков стало фактическим признанием раскола среди медиков. Что углубляет конфликт между выросшим было статусом медиков из-за коронавируса и возможным ростом презумпции подозрительности к ним со стороны правоохранительных органов».
