Пестрота рейтингов, рэнкингов и индексов устойчивого развития не дает понять, какие компании действительно учитывают интересы будущих поколений и работают над решением экологических, социальных и управленческих проблем (ESG от Environment, Social, Governance). В мире существует около 400 различных методик оценок и бывает, что лидеры по одной версии оказываются в аутсайдерах по другой. Все говорят о ESG, «хотя каждый имеет в виду что-то свое. К сожалению, эти разговоры не дают совершенно никакого представления, происходит ли реальная ESG-трансформация», констатирует руководитель экспертно-аналитической платформы «Инфраструктура и финансы устойчивого развития» (Infragreen) Светлана Бик.
В докладе «ESG и зеленые финансы России 2018-2022» Infragreen составила консолидированный индикатор устойчивого развития «Инфрагрин-2021». Он объединяет данные 17 рейтингов, рэнкингов и индексов в сфере устойчивого развития, доступных российским компаниям. В перспективе индикатор будет включать не только оценку отчетности компаний, но и учитывать их воздействие, в частности, на окружающую среду. Индикатор может стать инструментом, который позволит отслеживать и анализировать изменения в сфере ESG, рассчитывают авторы.
«Рынок ESG-оценок пересыщен рэнкингами и разного рода списками, — говорит гендиректор аналитической компании „Эксперт Бизнес-решения“ Павел Митрофанов. — Очевидный запрос сейчас, причем не только на нашем рынке, — на унификацию подходов и шкал оценки, повышение значимости ESG-рейтингов, а также верифицированных ESG-облигаций и кредитов при принятии решений, связанных с устойчивым развитием».
Хотя бы один из существующих 17 российских индикаторов есть у 353 компании: 311 представляют нефинансовый сектор, 42 — финансовый. Все они попали в новый индикатор.
В итоге в топ-5 нефинансового сектора Инфрагрин-21 вошли:
- НЛМК,
- «Сибур»,
- «Газпром»,
- «Интер РАО»,
- «Металлоинвест».
В топ-5 финансового сектора:
- Сбербанк,
- АФК «Система»,
- Московская биржа,
- Московский кредитный банк,
- ВТБ.
Для каждой из 353 компаний аналитики рассчитали количество индикаторов ESG и сумму баллов по всем индикаторам. Затем компании внутри каждой группы были ранжированы по сумме баллов, была сделана выборка ТОП-25 в финансовом и нефинасовом секторах. Использовались, например, рейтинги RAEX Europe, WWF, AK&M, РСПП и т.д.
В действующих рейтингах, рэнкингах и индексах в основном высокие показатели ESG у компаний, ориентированных на экспорт. Это свидетельствует о слабо развитой системе раскрытия нефинансовой отчетности — у многих компаний ее просто нет, пишут авторы.
Кроме того, все действующие системы оценки работают с крупными компаниями и объектами. Поэтому упускается трансформация средних и малых компаний, замечают авторы доклада.
Бик опасается, что для многих компаний, и вообще для России все сведется к подаче правильной нефинансовой отчетности и к получению ESG-рейтинга: «Многие внешнеэкономические „чемпионы“ в России живут форматом „ESG на экспорт“, то есть работают над устойчивым развитием только из-за давления зарубежных инвесторов и ради отчета перед иностранными контрагентами. Но это — не ESG». Нельзя считать настоящей ESG-трансформацией ситуацию, когда вовлеченных в повестку компаний становится все больше, их позиции в рейтингах все выше, а дышать все тяжелее не только в Минусинске и Абакане, но и в большом количестве российских городов, продолжает она.
«Нам нужен новый показатель ESG — индикатор воздействия, который говорил бы о результатах, о том, есть ли положительные изменения, а не только процессы», — согласен исполнительный директор открытой цифровой экологической платформы «Российские зеленые» Сергей Шахматов. За основу такого рейтинга он предлагает брать официальную информацию, которую предприятия представляют в отчетности для контрольно-надзорных органов. Но к такой информации еще надо постараться получить доступ.
Информация — тот камень, о который ломают зубы эксперты, замечает Управляющий директор по проектам развития Национального рейтингового агентства (НРА) Виктор Четвериков. Оценки НРА начала 2021 г., показали, что уровень раскрытия нефинансовой информации даже у публичных компаний невысок. Из 140 эмитентов первого и второго списка Мосбиржи только около 50% раскрывали информацию о корпоративных событиях в области устойчивого развития, пишет Четвериков: «Отчеты скорее описывали намерения, чем практики. Откровенно слабо была отражена информация о взаимодействии с заинтересованными сторонами. А это очень важные внешние риски». И подтверждение информации он тоже видит проблемой. В отчете может быть написано, что травматизма на производстве нет, а местные больницы переполнены людьми с травмами на производстве, приводит он пример. Или написано, что проводились общественные обсуждения строительства опасных объектов, а местные сообщества заявляют, что обсуждений нет, и экологи подтверждают, что такие объекты вредны для населения. Чтобы несоответствие отчетов действительности было видно сразу, нужны базы данных и информационно-аналитическая поддержка, отмечает Четвериков.
Настоящая ESG-трансформация — это про то, как меняется наша жизнь, резюмирует Бик: «Задача экспертного сообщества развернуть эту тенденцию, чтобы на смену «ESG на экспорт» пришло «ESG на районе».