Профицит текущего счета в апреле оставил $6,8 млрд, сообщил предварительную оценку платежного баланса Центробанк, сальдо торгового баланса составило $12,7 млрд (текущий счет учитывает внешнюю торговлю, доходы от иностранных активов и выплаты нерезидентам по их российским активам, а также трансферты). Результат заметно лучше, чем в I квартале, когда профицит текущего счета составил $15,8 млрд (в среднем $5,3 млрд в месяц). Казалось бы, это объясняет то, что происходило с курсом рубля в этом году — ослабление в I квартале (особенно в январе) и начале апреля с последующим укреплением в конце апреля: чем выше профицит, тем больше валюты поступает в страну и тем выше курс рубля. Но есть нюансы.

«Очень хочется сделать это число ($6,8 млрд профицита — VPost) универсальным объяснением укрепления рубля в конце апреля-начале мая, но так ли это на самом деле?», — пишут аналитики «Твердых цифр» и отвечают: скорее, нет.

Разница между экспортом и импортом в апреле была примерно такой же, как в марте: $12,7 млрд и $12,3 млрд. Если бы поведение курса объяснялось бы исключительно динамикой торговых потоков, то рубль начал бы укрепляться несколько раньше, считают аналитики «Твердых цифр». При этом продажи экспортной выручки в апреле резко снизились: чистые продажи валюты крупнейшими экспортерами составили $7 млрд против $11,6 млрд в марте.

«Слабость текущего счета в I квартале и некоторое улучшение в апреле хорошо объясняют динамику рубля. Мы считаем, что именно состояние текущего счета оказывает сейчас определяющее влияние на курс», — пишут аналитики MMI и добавляют: теперь это «бухгалтерская категория, в которой не отражаются проблемы с оплатой экспорта».

Эти проблемы признавали председатель ЦБ Эльвира Набиуллина и министр иностранных дел Сергей Лавров: российские экспортеры скопили огромные суммы в индийских рупиях и не знают, что с ними делать. Вот и получается, что экспортная выручка есть, а продаж валюты на внутреннем рынке — нет. Снижение продаж экспортной выручки в апреле отчасти связано с «задержками в получении валютных средств за уже отгруженный товар в условиях санкционных ограничений и в их последующем поступлении на российский рынок», констатировал Центробанк. Масштаб проблемы неизвестен: этих данных в статистике нет.

Кроме того, растет доля расчетов в рублях — ЦБ называл это одной из причин сокращения продаж экспортной выручки в апреле. А перейти на расчеты в юанях с третьими странами пока плохо удается, отмечал заведующий лабораторией международной торговли Института Гайдара Александр Кнобель: «Эти страны готовы с нами торговать либо в резервных валютах, либо в своих национальных». Резервные валюты стали «токсичны», а национальные зачастую бесполезны.

«Профицит текущего счета рублю не товарищ», — констатируют аналитики «Твердых цифр»: в новых условиях он мало о чем говорит, данные теряют смысл и никаких выводов про рубль из них сделать нельзя. Бюджетное правило ущербно (оно не ограничивает расходы и может дестабилизировать курс), обязательная продажа валютной выручки отменена, четко определить резидентство заметных сегментов экономики стало проблематично — и это не все причины, из-за которых «в новой реальности связь между профицитом текущего счета и курсообразованием становится иллюзорной», заключают они.

За четыре месяца профицит текущего счета составил $22,6 млрд — почти половина годового прогноза ЦБ (недавно регулятор понизил его с $66 до $47 млрд). Это означает, что в оставшееся до конца года время профицит заметно сократится, что может оказать давление на курс, отмечают аналитики MMI. Если связь между ними все же есть…