Одна из главных угроз для России – распад мировой экономики на блоки, этому посвящен один из трех разработанных Центробанком сценариев на ближайшие годы (пессимистичный, но не самый плохой). Последствия такой фрагментации сейчас изучают экономисты по всему миру. МВФ и Банк Испании смоделировали, что будет, если мир разделится на три торговых блока – восточный, западный и нейтральный. Больше всего потеряют жители восточного блока, в который включили Россию.

При подготовке этой публикации использованы материалы статьи, опубликованной в Econs.online.

После Второй мировой войны экономика росла, а мир богател во многом благодаря глобализации экономики. Упрощение логистики, уменьшение торговых барьеров, обмен технологиями – интеграция повышала производительность и уровня жизни. События последних лет развернули этот процесс. Ограничений на торговлю в мире все больше (чего стоит торговая война между США и Китаем), санкции против России заставляют переосмысливать ситуацию – все чаще выбор экономических решений диктуется соображениями не выгоды, но геополитики. Ученые попробовали оценить, во что это обойдется.

Три блока, два сценария

Для этого исследователи из МВФ и Банка Испании разделили страны на три блока в зависимости от того, как они голосовали 7 апреля 2022 г. по резолюции Генассамблеи ООН о приостановке участия России в Совете ООН по правам человека. За проголосовали 93 государства – это условный «западный блок», против – 24, включая Россию, это «восточный» блок, а 58 воздержавшихся стран составили «нейтральный» блок. Фрагментация ударит по всем, но сильнее – по членам восточного блока

Ученые рассчитали два сценария геополитического разделения мира.

Первый, просто жесткий предполагает резкое усложнение торговли между восточным и западным блоками – как в худшие времена холодной войны. Зато страны нейтрального блока будут торговать с ними, как в доковидном 2019 году.

Второй, самый жесткий предполагает не только повторение максимальных в истории ограничений в странах восточного и западного блоков, но и аннулирование всех торговых соглашений между ними плюс односторонний выход стран восточного блока из Всемирной торговой организации (ВТО).

Сколько потеряем

В первом сценарии торговля между восточным и западным блоками сокращается более чем на 20%: экспорт стран восточного блока в страны западного упал бы, по подсчетам исследователей, на 22%, а в обратном направлении – на 33%. Нейтральный блок в целом при этом мог бы немного выиграть, увеличив экспорт в страны восточного блока (согласно расчетам, на 6%). Однако этот выигрыш почти нивелируется сокращением импорта из обоих противоборствующих блоков – из-за снижения производства во входящих в них странах.

В самом жестком сценарии страдают уже и нейтральные страны: они теряют выгоды от ВТО. Выход из нее восточного блока, по расчетам исследователей, сократит торговлю между ним и западным блоком примерно наполовину (43–57%), а между восточным и нейтральным блоками – на четверть (24–25%).

При этом торговля между нейтральным и западным блоками и двусторонняя торговля между странами внутри этих двух блоков может увеличиться, но толку от того будет мало: возросшие издержки в торговле с восточным блоком увеличат и внутренние издержки, отмечают исследователи.

Насколько обеднеем

А что значит сокращение торговли для людей? Чтобы измерить это, исследователи оценили, как изменится потребление – за год на душу населения. Проще говоря, больше или меньше люди в среднем будут покупать товаров и услуг.

Экономическая наука говорит, что страны и люди выигрывают от торговли: они торгуют, потому что это выгодно. Но при перенаправлении торговых потоков часто бывает так, что одни страны несут потери, а другие получают выгоду. В жестком сценарии так почти не получится, а в самом жестком – совсем не получится, показали подсчеты экономистов.

Противоборствующие блоки несут потери в обоих сценариях, однако для стран восточного блока они в разы выше, чем для западного. В просто жестком медианная страна восточного блока лишается 2,3% благосостояния, а западного – 0,5%. Если реализуется самый жесткий сценарий, потери возрастают до 3,4% в восточном блоке и до 0,8% западном.

Нейтральный блок в «просто жестком» сценарии может ничего не потерять, но ничего и не приобретает (разве что отдельные страны). В самом жестком потери достигают 0,5%.

Это «средняя температура по больнице», в каждом блоке потери отдельных стран сильно разнятся. Больше всех от фрагментации торговли страдают самые открытые экономики (нечто подобное мы видели на примере российских регионов: сильнее других в 2022 году пострадали кто привлекал больше иностранных инвестиций) и, конечно, те, что много торговал с государствами блока, который теперь стал противоборствующим.

Например, в просто жестком сценарии одни из самых высоких потерь в западном блоке понесут Южная Корея, Чили и Перу, которые активно торгуют с Китаем (восточный блок): 2,2%, 2% и 1,6% годового потребления на душу населения. В самом жестком сценарии эти потери увеличиваются примерно в 1,5 раза. Еще хуже Гонконгу: он представляет восточный блок, но много торгует с Западом: минус 3,4% потребления и вдвое больше в самом жестком сценарии.

Важную роль играет география: страны, оказавшиеся по соседству с противоборствующим блоком, приходится привозить товары издалека и везти за тридевять земель (как нефть из Новороссийска вместо Европы отправляется в Индию). Например, почти все латиноамериканские страны в западном блоке, а Никарагуа и Боливия – в восточном; эти две страны ждут одни из наибольших потерь в восточном блоке. Для Никарагуа – 8,3% и 18% потребления в жестком и самом жестком сценарии, для Боливии – 3,1% и 5,8%. В нейтральном блоке при самой жесткой фрагментации больше всего (6,9%) пострадает Монголия, не имеющая выхода к морю и «запертая» между Россией и Китаем.

Если брать самые пострадавшие страны в каждом из блоков, в аутсайдерах тоже представители восточного блока. Среди них самые большие потери понесут Никарагуа, Конго и Гонконг – от 6,5 до 18%. В нейтральном блоке максимальные потери будут от 4,4 до 6,9% (Монголия, Камбоджа, Малайзия), в западном – от 3,3 до 3,9% (Южная Корея, Либерия, Чили). Максимальных потери членов западного блока сопоставимы со средними для всего восточного блока.

У лидеров блоков та же картина. Потери Китая оцениваются в 1,5% или 3,4% годового потребления в зависимости от сценария, США – 0,1% или 0,3%.

Как еще считать

Это не первая попытка оценить потери, которые несет начавшаяся глобальная экономическая фрагментация. Кажется, все ведущие международные организации воспринимают ее всерьез.

Весной 2023 г. экономисты МВФ оценивали возможные потери до 7% мирового ВВП, или порядка $7 трлн (в ценах 2022 г.). Это эквивалентно суммарному годовому ВВП двух таких крупных экономик, как Германия и Великобритания. Если же учесть разный уровень технологического развития стран, то потери могут быть больше и в некоторых странах достигать 12% ВВП, говорила глава МВФ Кристалина Георгиева на экономическом форуме в Давосе в январе 2023 г.

Экономисты ЕЦБ разделили страны иначе, в их работе блоков всего два: «восточный» во главе с Китаем и «западный», возглавляемый США. Страны распределялись по блокам также по результатам голосований в ООН – но не по «российской» резолюции, а по многим: с кем их позиция совпадала чаще – США или Китая. Зато сценариев в ЕЦБ четыре: будут ли блоки монолитны или внутри них будут свои зоны свободной торговли и насколько будет затруднена торговля между ними – везде или только в «стратегических» отраслях.

Главный вывод тот же, что у МВФ с Банком Испании: проиграют все, особенно – те, кто больше торгует со станами другого блока и сильнее вовлечен в глобальные цепочки поставок. Крупные экономики, прежде всего лидеры блоков, США и Китай, потеряют меньше: их выручат большие внутренние рынок.

В качестве меры потерь ЕЦБ берет валовые национальные расходы (GNE) –потребление домохозяйств и государства плюс инвестиции. Они минимальны (0,7-2,9%) для двух монолитных блоков и ограничениях на торговлю только стратегическими товарами, а максимальны – при множестве зон внутри блоков и повсеместных барьерах (3,1-15,2%). При двух блоках и общих запретах потери получаются 2-10%, а при множестве зон, но ограничениях лишь в стратегических отраслях – 1,1-4,6%.

Что ждет Россию

В просто жестком сценарии МВФ и Банка Испании ее потери, по расчетам авторов, будут чуть ниже медианного в восточном блоке – 2,5% годового потребления на душу населения. А вот при самом жестком сценарии Россия войдет в число главных жертв этого блока с потерями выше средних – 4,2% потребления. Торговля России с западным блоком сокращается в первом сценарии на треть, во втором – вдвое.

У России и здесь особый путь: для нее исследователи отдельно рассмотрели гипотетический сценарий, при котором она становится полностью закрытой экономикой и ее экспорт и импорт падают до нуля. В нем потери благосостояния достигли бы 9,4%. Это отразилось бы на тех, у кого тесные экономические связи с Россией. Например, потери благосостояния Беларуси были бы в полтора раза больше, чем у России (16%).

Если же вернуться к основным сценариям, то лишь пять стран при любом из них теряют больше, чем Россия: Гонконг, Никарагуа, Конго, Боливия и Габон.

Между тем, фрагментация становится все более вероятной. Так считает, например, профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Олег Ицхоки. Банк России в «Основных направлениях денежно-кредитной политики» на следующие три года среди трех сценариев для российской экономики рассматривает именно «усиление фрагментации» (два других – «базовый», в котором все идет примерно как сейчас, и «рисковый», когда к фрагментации добавляется мировой финансовый кризис).

В этом сценарии тенденции деглобализации нарастают, страны все больше делятся на блоки, все больше производств перемещают обратно на свою территорию или в дружественные/соседние страны, описывает ЦБ, для российской экономики, помимо ухудшений условий торговли в целом, это также означает вероятное усиление санкционного давления.

Тенденция к деглобализации начала проявляться еще в 2018–2019 годах, но с началом войны «кратно усилились», пишет ЦБ: «Страны все больше стремятся локализовать производства у себя, заменить принцип партнерства на основе экономических соображений (например, оптимизация затрат) на критерии географической близости и дружественности (решоринг и френдшоринг) эти процессы носят умеренный и постепенный характер, но высокий уровень геополитического напряжения в мире и рост соперничества во многих сферах, в том числе в производстве критически важных товаров для современной экономики (например, микрочипы и электронные процессоры), могут спровоцировать усиление процесса разделения стран на блоки». Тогда санкционное давление, вероятно, усилится.

Мировая экономика в этом сценарии замедлит рост, что приведет к снижению цен на нефть ($45 за баррель Urals в 2025 г.) и объемов экспорта (импортировать Россия тоже будет меньше, чем в базовом сценарии). Это замедлит рост ВВП в 2024 г. почти до нуля, а возможно, будет спад. Бюджету опять придется поддерживать экономику, инфляция будет выше цели (5-7% в 2024 г.), а чтобы ее ограничить, ЦБ придется держать высокую ставку (11-12% в 2024 г. и 8-10% в 2025).

Расходы на потребление домохозяйств при этом падают: на 0-2% в 2024 г. и на 1,5-2,5% в 2025-ом, но в 2026 году увеличиваются на 1,5-2,5%. А ведь именно потребление, по плану Минэкономразвития, должно стать основой экономического роста ближайших лет.

Реальные потери от фрагментации торговли могут быть больше самых жестких сценарных расчетов, признают авторы исследования. Они учли далеко не все выгоды от торговли, которых мир лишится в случае фрагментации. А главное – они не рассматривали другие каналы, через которые фрагментация влияет на экономику, например финансовый и банковский.