Выбор идет между плохим и очень плохим для экологии вариантом
Происходящее в экономике России неминуемо скажется на экологии. У загрязнителей, крупных компаний, не просто теряется интерес к устойчивому развитию, теряются ресурсы чтобы использовать технологии, снижающие воздействие на окружающую среду. Не только цены будут выше, но и воздух станет чуть грязнее, и вода будет менее чистой.
Бизнес уже просит послаблений — разрешить выпускать автомобили стандарта «Евро-0», а не «Евро-5», сократить плату за негативное воздействие на окружающую среду, разрешить сжигать попутный газ и пр. И власти, похоже, склонны согласиться. Если автомобильный гигант просто не может дальше собирать «Евро-5», не закрывать же его, в самом деле? А то, что хуже очищенные выхлопы грозят ростом заболеваний у жителей мегаполисов, так это будет не сразу и не так заметно.
Российские власти уже жертвовали природой в угоду промышленности. В мае 2000 г. спустя несколько дней после инаугурации президент Владимир Путин расформировал Госкомэкологии, говорится в книге «Охрана природы России: от Горбачева до Путина». Так Россия лишилась самостоятельного исполнительного органа, отвечавшего за контроль и надзор в экологии. Тогда России были нужны инвестиции, чтобы преодолеть технологическую и инфраструктурную отсталость. И Центр стратегических разработок предлагал привлечь их из Евросоюза, а для этого повысить инвестиционную привлекательность, уменьшив платежи предприятий и снизив экологические стандарты, пишут авторы. Закрытия Госкомэкологии добивалось и ресурсное лобби.
В 2001 г. был упразднен Федеральный экологический фонд – все деньги, собранные с загрязняющих предприятий, стали поступать в федеральный бюджет как нецелевые и могли расходоваться на любые нужды.
Тогда же ненадолго отменили плату за загрязнение окружающей среды. «Дочка» «Норникеля», Кольская горно-металлургическая компания, попросила Верховный суд признать незаконным постановление правительства о плате за загрязнение окружающей среды (компания утверждала, что это фактически налог и он должен быть в Налоговом кодексе). Верховный суд с ней согласился, но Конституционный – нет. Затем был еще один иск в Верховный суд. Система экологических платежей, таким образом, зависла с первого решения Верховного суда в марте 2002 г. Со второго полугодия 2002 г. наиболее загрязняющие предприятий перестали платить за выбросы, приводятся в книге слова бывшего руководителя Госкомэкологии Виктора Данилова-Данильяна. Бюджет тогда, по его подсчетам, недополучил порядка $1 млрд за год. Когда во второй половине 2003 г. платежи восстановились, ставки были ниже и сборы хуже.
Два пути
Меньшее зло — рост загрязнений из-за вынужденного отказа от лучших, но теперь не доступных, технологий. Россию ждет «обратная индустриализация», констатирует Департамент исследований и прогнозирования ЦБ (их мнение может не совпадать с позицией регулятора). Это развитие на основе технологий, которые удалось импортозаместить. Эксперты Банка России не ждут от отечественных разработок особых успехов и прогнозируют, что такое производство будет технологически и экономически менее эффективным. И, конечно, менее экологичным, чем сейчас. Удельные выбросы и отходы на единицу продукции вырастут просто потому, что предприятия будут вынуждены использовать менее ресурсосберегающие технологии.
По более плохому сценарию все идет вразнос, бизнес пытается заработать, просит у правительства разрешить самые неэкологичные проекты, и оно соглашается. Прецедентом будет, если власти сейчас одобрят предложенный совладельцем «Лукойла» Вагитом Алекперовым возврат к ТЭЦ на мазуте (его отгрузка просела). «К сожалению, уважения к экологии и понимания ее роли и значения как инструмента защиты интересов населения и не-природно-ресурсного бизнеса на уровне практического и стратегического управления и самостоятельных ценностей у российской власти так и не появилось», — констатирует руководитель Центра ответственного природопользования Института географии РАН, заслуженный эколог России Евгений Шварц.
Хайп вокруг ESG-проблематики в 2021 г. и начале 2022 г. объясняется, по его словам, тем, что экспортерам, особенно присутствующим на мировых биржах, стало понятно, что без данных об энергоемкости и эмиссии парниковых газов на единицу продукции ни инвестиций, ни «длинных и дешевых» кредитов не получить. Но искренне заинтересованных в трансформации игроков мало. В итоге есть правительство, которое довольно часто принимает разумные экономические требования и очень сильное промышленно-ресурсное лобби, которое ему успешно противостоит.
Экология по-восточному
Поворот на Восток, вероятно, продемонстрирует, что последние 10-20 лет мир не стоял на месте, продолжает Шварц: по развитию нефинансовой отчетности среди 100 крупнейших национальных компаний Азия (84% в 2021 году, прирост 6% с 2017 года) всего за 5 лет уверенно обогнала Европу (77% в 2021 г., нулевой рост с 2017 года), то есть в некоторых случаях лозунг «долой экологически озабоченную Европу зачастую может оказаться и не верным.
Но для окружающей среды возможна и еще большая опасность, предупреждает Шварц: «При инвестициях из Китая экологические стандарты имели тенденцию снижаться и велик риск экспорта в Россию устаревших и грязных производств и технологий. Китай уже пытался это сделать в 2017–2018 гг., но тогда во власти нашлись люди, которые помешали. Боюсь, что теперь даже они будут «за».
Тут важно понимать, что выбор между плохим и очень плохим — это все равно выбор. И прежде, чем разрешать откат на 25 лет назад к стандарту «Евро-0», надо бы убедиться, что альтернатив нет — попробовать закупить технологии в Китае. «С июля 2019 года четыре крупнейших мегаполиса — Пекин, Шанхай, Чунцин и Тяньцзин, а также почти 2/3 провинций страны должны были принять стандарт выбросов транспортных средств State 6, схожий с европейскими правилами Евро-6», — напоминает Шварц. Разница в таком выборе может составить тысячи человеческих жизней.
Но эту цену придется платить когда-нибудь потом, а экономика падает «здесь и сейчас». Так что результат, кажется, предрешен.
