Спрос в III квартале восстанавливался — после того как во II квартале был провал, но структура потребления изменилась, пишут аналитики Центробанка (это не официальная позиция регулятора) в бюллетене «О чем говорят тренды»: «Самую устойчивую динамику демонстрируют услуги, а наибольшее отставание от докризисных уровней — непродовольственные товары, причем в тех группах, где наблюдался массовый уход поставщиков и ритейлеров из недружественных стран и где сформировалась нехватка товаров привычных брендов».

Первая реакция людей на кризис была естественной. Паника и падение рубля привели сначала к ажиотажным закупкам впрок, а затем — к режиму жесткой экономии. «Из-за падения реальных располагаемых доходов в I–II кварталах, ухудшения потребительских настроений и нарастания неопределенности домохозяйства временно переключались на сберегательную модель поведения, ускорив формирование накоплений и несколько изменив структуру повседневного потребления в пользу более доступной продукции», — пишут аналитики ЦБ, приводя данные августовских опросов Nielsen: для 73% потребителей низкие цены были главным критерием выбора магазина, а статистика торговых сетей и онлайн-ритейлеров фиксировала всплеск популярности скидок и промоакций.

А вот дальше начались странности. Реальные доходы населения в III квартале начали восстанавливаться (реальные зарплаты и пенсии выросли), а траты — нет, хотя потребительские настроения улучшались вплоть до объявления частичной мобилизации, и возобновился рост розничного кредитования.

В чем же дело, задаются вопросом аналитики Центробанка и отвечают: в дефиците.

Нечего купить!

В основе относительно слабой динамики потребления товаров лежат факторы на стороне предложения, влияние которых наиболее выраженно в непродовольственном сегменте, пишут аналитики ЦБ. «Уровень потребительской активности на основе индексов Сбера и Тинькофф снижался и в III квартале, существенно отставая от значений предыдущего года, — говорится в бюллетене. — Это прежде всего отражает сокращение числа посещаемых торговых точек, сужение ассортимента покупаемых товаров и услуг, а также повышение концентрации трат в отдельных категориях». Индексы посещаемости торговых центров опустились до минимумов за четыре года — потому что закрылись магазины популярных марок, выступавших основными генераторами трафика.

В продовольствии это не так заметно: санкции не затронули большинство категорий, а доля импорта в обороте продовольственной розницы была существенно ниже, чем в непродовольственной (25% против 40% в IV квартале 2021 г.), объясняют аналитики регулятора.

Зато в сфере услуг снизившаяся доступность зарубежного отдыха и уход иностранных игроков с российского ресторанного рынка достаточно успешно были компенсированы усилиями отечественного бизнеса по привлечению и удержанию клиентов внутри страны, пишут аналитики ЦБ.

Другое дело непродовольственные товары, констатируют они: по многим позициям потребление до сих пор отстает от прошлогоднего на десятки процентов, а «наиболее характерное падение трат в категориях одежды, спорта, мебели, а также телекоммуникационного оборудования и бытовой техники». Это как раз «те ниши, где были широко представлены ритейлеры и поставщики из недружественных стран, которые ушли с российского рынка или временно приостановили деятельность», отмечается в бюллетене. К этому следует добавить автомобили. Даже в номинальном (!) выражении во всех этих категориях расходы не превышали прошлогодний уровень.

Но, может быть, это просто следствие предыдущих масштабных закупок впрок? Авторы бюллетеня проверили эту гипотезу и оценили избыточное потребление на основе данных Росстата о розничных продажах в фактических ценах. Предположение не подтвердилось. Оказалось, что избыточные покупки в первом полугодии совершались в малом числе категорий (лекарства, обувь, ПК, стройматериалы), на которые приходится лишь пятая часть непродовольственной корзины домохозяйств. В остальных же категориях (автомобили, бытовая техника, одежда, мебель, мобильные телефоны, косметика) ажиотажные мартовские закупки были компенсированы сокращением потребления уже в II квартале. Для того, чтобы по итогам 9 месяцев выйти на прошлогодний уровень потребления бытовой техники, электроники, мебели и автомобилей, в III квартале населению необходимо было бы обеспечить двузначные реальные темпы прироста расходов. Именно в этих категориях наблюдался массовый уход иностранных производителей, подчеркивают аналитики ЦБ и приходят к выводу:

Об этом говорили VPost и аналитики. Среди причин, почему люди не покупают, главный экономист «Ренессанс капитала» по России и СНГ Софья Донец называла «уход любимых брендов». Снижению оборота розничной торговли способствовала приостановка работы или уход некоторых иностранных торговых сетей (IKEA, Zara и др.), отмечала главный аналитик Совкомбанка Наталья Ващелюк.

Оценок, насколько сократился ассортимент товаров в России, толком нет ни у кого, но легко заметить, что это произошло, подтверждает гендиректор INFOLine Иван Федяков: «Когда мы говорим об исчезновении импортного товара, учитывается только страна выпуска продукта, при этом не учитывается уровень его локализации. Автомобили, считавшиеся российскими, с помощью нехитрых манипуляций собирались из ввезенных в страну машинокомплектов. Как только их поставки прекратились, отечественный автопром рухнул».

Время лечит

На перечисленные категории, где сильно упали расходы, приходится основной объем потребления непродовольственных товаров — поэтому значимого увеличения их потребления в ближайшей перспективе ждать не стоит, говорится в бюллетене. Если только не произойдет «расширения предложения по каналам параллельного импорта и/или не ускорится процесс переключения населения на доступные аналоги». К тому же расширение предложения может не сразу привести к увеличению потребления: людям «необходимо время, чтобы привыкнуть к товарам с другими качественными характеристикам». Это видно на примере легковых автомобилей, где, помимо резкого сужения предложения, произошел сдвиг в сторону более доступных машин отечественного и китайского производства, пишет ЦБ.

Мы десятилетиями интегрировались в мировую экономику, выстраивали связи с иностранными компаниями, и их внезапный разрыв безболезненно пройти не может, рассуждает Федяков: «Для высокотехнологичных отраслей он будет смертельно опасен, как только закончатся запасы, сделанные до 24 февраля, и исчерпается ресурс той техники, что пока еще работает».

Дефицит грозит вылиться в рост цен. Если предложение недостаточно, то даже при сохранении «сдержанных» расходов на непродовольственные товары «инфляционное давление может повыситься», опасаются аналитики ЦБ. Одновременно неудовлетворенный спрос может переключиться на другие сегменты, прежде всего услуги, которые тогда тоже подорожают. «Таким образом, изменение структуры спроса даже при стабильном уровне доходов может создавать дополнительное инфляционное давление», — заключают они.

Впрочем, мобилизация стимулирует людей не тратить, а экономить и сберегать и какой из этих и многих других факторов в итоге победит, пока неясно.