Власти всерьез озаботились проблемой валютного курса. К разговорам чиновников о том, что рубль слишком сильно укрепился, добавились заявления о необходимости его ослабления, а рубль продолжает укрепляться. Вице-премьер Андрей Белоусов рассказал о «работе властей по возвращению курса к 70-80», а тот опустился ниже 54 руб./$.

Спросили экспертов, как можно было бы ослабить рубль и стоит ли это делать.

Наталия Орлова, главный экономист Альфа-банка: «Главное — масштаб укрепления»

Сначала всем казалось, что откатимся на 70, потом вернемся на 100, а теперь 50. Если вернуться в начало года, то без форс-мажора курс шел на 80, с тех пор инфляция сильно увеличилась, а курс откатился на 50. Компаниям надо выходить на новые рынки, а с таким курсом с точки зрения конкурентоспособности это трудно. Главное — масштаб укрепления.

Проблема с несырьевым экспортом. Здесь много сегментированных рынков, много компаний, они пробуксовывают. Их поддерживать гораздо сложнее, чем несколько сырьевых компаний.

Сделать ничего нельзя. В теории можно было бы договориться с [крупными] компаниями, чтобы они покупали валюту, как когда-то, когда рубль падал, договаривались с экспортерами, и они продавали валюту. Но велики санкционные риски: будет виден большой объем валюты на счетах.
Основная надежда на глобальную рецессию. Валюта как средство расчетов стала нести транзакционные риски. А так 70-80 — нормальный фундаментальный курс.

Дмитрий Полевой, директор по инвестициям «Локо-инвест»: «Эффективных инструментов я не вижу»

Сделать что-то вряд ли можно, эффективных инструментов, как убрать навес валюты, я не вижу. Нужно, чтобы или поступление валюты снизилось, или спрос вырос.

С точки зрения поступления валюты можно надеяться на глобальную рецессию, снижение сырьевых цен. Импорт будет расти только если будет расти спрос и будут решены логистические проблемы. Или же он из-за логистики и финансово-транзакционных издержек должен очень сильно подорожать. Но пока те цифры за апрель–май, что дают наши торговые партнеры, ничего такого не показывают.

На спрос населения тоже не стоит рассчитывать. Хождение наличной валюты ограничено, стимулирование спроса на безналичную противоречит курсу на девалютизацию. Можно купить и держать безналичную валюту, но комиссии все съедают. Если курс вернется к 70-80 ₽, то это перекроет издержки и можно заработать, а если нет — какие убытки.
Остается осмысленное понижение ставки ЦБ, стимулирование спроса в экономике, но это вряд ли будет происходить быстро.

Обсуждается идея, что избыток валюты можно одалживать, но пока это дискуссия скорее на экспертном уровне. Надо прорабатывать с дружественными странами какие-то схемы, например авансирования поставок оборудования. Но опять же это не быстро.

Краткосрочно я не вижу большой проблемы, что рубль будет переукреплен. Это вопрос поиска баланса: кому нужен крепкий, а кому слабый рубль. Да, спрос на несырьевой экспорт может упасть, но импорт оборудования — тут крепкий рубль может помочь. Производителям, ориентированным на внутренний рынок и конкурирующим с импортными товарами, нужен более слабый рубль, иначе они проиграют поставщикам дешевой продукции из Азии и других стран.

Бюджет тоже справится с крепким рублем на какое-то время: есть запас доходов, полученных в начале года, ФНБ — какое-то время переживем. Вот если это затянется до 2023 г. — тогда да, а 3-6 месяцев не такая большая проблема.
Бюджетное правило делало рубль немного заниженным, теперь эта недооцененность ушла. В 2020–2021 гг. от более слабого рубля и растущей инфляции выигрывали экспортеры, бюджет и бизнес в целом за счет потребителей, теперь растущий рубль позволяет снизить нагрузку на население за счет бизнеса и бюджета.

Софья Донец, главный экономист по России и СНГ «Ренессанс капитала»: «Мы находимся на развилке»

До последнего времени эта тема не стояла. До конца мая казалось, что мы выходим на плато: рынок отреагировал на снижение ставки ЦБ, появился спрос на валюту (в том числе за счет истекающих 3-месячных депозитов, открытых под высокие ставки на пике кризиса), стал раскручиваться импорт (не все можно купить, но кое-что можно). Эмбарго вычитает 20% российского экспорта и непонятно, какую его часть удастся переориентировать. Все жили в реальности, где рубль будет ослабевать, где [к концу года] курс будет 70-85.

Теперь другая реальность. Реальность последних недель: валюта в России стала токсичной. Все от нее избавляются, клиентам сложно реализовать свой спрос, банки переполнены валютой. В этой реальности курс может долго оставаться 60. С этим связаны беспокойство укреплением рубля и разговоры о необходимости его ослабления.

Мы находимся на развилке: будет ли валюта токсичным активом в России — от этого все зависит. Если ситуацию удастся изменить, мы вернемся в прежнюю реальность и курс ослабеет естественным образом, никакие специальные меры не понадобятся, кроме уже принятых. А вот если останется токсичной, то мы останемся с крепким рублем, 50-60 руб./$.

Все, что можно смягчить из «неполитического», уже смягчили. Выпустить нерезидентов нельзя [наши же резервы заблокированы], заставить людей выходить в иностранные активы — тоже, из-за санкционных рисков.

Что можно сделать. Во-первых, стимулировать импорт. [Министр финансов Антон] Силуанов сказал, что на это будет потрачена часть из 3 трлн руб., выделенных на поддержку экономики. Во-вторых, покупка нестандартных валют и активов. На ПМЭФ обсуждали активизацию покупки активов стран-потребителей наших товаров (Индия, Турция, Египет…). Но это может быть чувствительно к санкциям, но долларовые ставки растут, и наверняка многие захотят занять у России по меньшим ставкам.

Возможно, власти подождут, например, до сентября, чтобы понять: что с импортом, с экспортом, с валютой, а пока будут бороться с комиссиями [банков за ведение валютных счетов] и искать способы размещения валюты.

Посмотрим, по какой траектории пойдем. Если по плохой, то не очень важно, какой курс. Это будет уже не рынок, и бюджет будет иначе считаться, а нам придется выучить много других курсов (рупии, лиры, египетского доллара и др.) и курсом доллара мы интересоваться перестанем.

Эдуард Харин, руководитель дирекции «Альфа капитала»: «Курс должен измениться естественным путем»

Судя по заявлениям Силуанова, разморозка средств нерезидентов не планируется, пока заблокированы наши резервы. Так что единственное — покупать юани и валюты других стран-партнеров, это может ослаблять рубль к доллару с евро (через кросс-курсы). Но пока не ясно есть ли у ЦБ линии для данных валют.

История с отрицательными ставками может еще сильнее укрепить рубль, особенно если их начнут вводить крупные банки.

Курс должен измениться естественным путем — импорт должен вырасти, это история двух-трех кварталов. И, конечно, очень важно, какими будут цены на сырье. С такими ценами, как сейчас, даже без санкционных ограничений и с бюджетным правилом курс был бы ближе к 60.

Евгений Кошелев, директор офиса рыночных исследований и стратегии Росбанка: «Все ограничивается фантазией»

Звучала инициатива таргетирования курса, но инструментов для этого нет: нужен регулятор, чтобы он в той или иной форме присутствовал и покупал/продавал валюту. В условиях ограниченного движения капитала можно реализовать переход к более мягкой ДКП: снижение ключевой ставки может косвенно стимулировать спрос.

Что касается более интересных решений, то все ограничивается фантазией. Среди предложений ВЭБа — создание своп-линий, такие механизмы были бы крайне желательны. Они позволяют стране с избытком одной валютной ликвидности, конвертировать ее в другую. Но нашим властям надо проработать это с властями дружественных стран, а это займет время, к тому же есть риск вторичных санкций. Можно было бы выпустить нерезидентов, но это политически неприемлемо.

Лето — своеобразный сезон для рынка, есть сезонность валютных платежей. В это время платятся дивиденды, для этого продается валютная выручка. Значительную часть выплат получают нерезиденты и выводят, но теперь обратной конвертации не будет. Это усилит давление на курс.