В апреле городские власти заверили, что продовольствия хватит на всех: «Ясно, бегом по магазинам», — написали в ответ в социальных сетях. Тем временем хэштег «покупка продовольствия» был заблокирован, а государственная газета призвала граждан «стиснуть зубы» и сплотиться вокруг партии. Это свидетельства жителей Шанхая, которые собрал The Economist. Крупнейший город Китая с населением около 25 млн человек с конца марта живет в строжайшем локдауне, несмотря на который в городе ежедневно фиксируется около 20 000 новых заражений COVID-19.

Шанхай — далеко не единственный китайский город на карантине. В 87 из 100 крупнейших (по ВРП) мегаполисов страны введены те или иные коронавирусные ограничения, подсчитала исследовательская компания Gavekal. Упорство, с которым Китай придерживается политики «нулевой терпимости» к ковиду, может дорого обойтись не только жителям страны и ее политическим лидерам, но и всей мировой экономике.

Принципы или экономика

Один из самых масштабных китайских локдаунов за все время пандемии происходит на фоне того, как в Европе и США все больше людей переболели COVID-19 уже в третий, а то и в четвертый раз — западное общество все в большей мере готово к нормальной жизни бок о бок с инфекцией, отмечает в авторской колонке редактор Financial Times по Азии Робин Хардинг. Но не обращать внимание на экономические последствия нынешнего китайского карантина вряд ли получится, считает Хардинг.

Во-первых, может обостриться уже ставший привычным с начала пандемии кризис в цепочках поставок. Шанхай — крупнейший контейнерный порт в мире. Сейчас его терминалы работают в карантинном режиме — персоналу запрещено контактировать с кем-либо, кроме своих коллег, но это не спасает от логистических проблем за пределами порта. Товары отгружаются медленнее, чем обычно, так что у берегов Шанхая уже скопилась очередь из грузовых судов. Это означает, что заводам в Азии придется дольше ждать комплектующих — это неизбежно ощутят на себе Европа и США, пусть и с лагом в несколько недель или месяцев. Как следствие, инфляция в крупнейших развитых экономиках может разогнаться еще сильнее — и это на фоне «украинского шока», подорожания энергоресурсов и продовольствия, а также сохраняющихся пандемических проблем на рынке труда.

Во-вторых, проблемы неизбежно возникнут в самой китайской экономике, что почувствуют во всем мире. За месяц локдауна в Шанхае — а город все ближе к такому сроку — ВВП всей страны может сократиться на 4%, показало исследование китайских экономистов (имеется в виду выпуск за месяц, в течение которого действовал карантин, по сравнению с выпуском при нормальных условиях). Даже такое месячное сокращение может сказаться на приросте по итогам года. Чем ниже будут темпы роста, тем труднее будет китайским властям охлаждать кредитование и рынок недвижимости. Чем больше будут потери экономики от COVID-19, тем сильнее будет соблазн, напротив, поддержать экономическую активность, в частности, рынок недвижимости. Лучшим вариантом для экономики Китая был бы отказ от политики «нулевого ковида», считает Хардинг, но тогда необходима более активная вакцинация и допуск иностранных вакцин, которые судя по всему оказались более эффективными, чем китайские. Так что перед властями страны стоит выбор между экономическим ростом и своими политическими принципами.

Не могут поступиться принципами

Главная проблема в этой дилемме в том, что COVID-19 остается для Китая реальной угрозой, указывает в колонке для Project Syndicate Нэнси Цянь, профессор Школы менеджмента Келлога при Северо-Западном университете. Поначалу казалось, что принцип «нулевой терпимости» с жесткими локдаунами и повальным тестированием был успешен в борьбе с вирусом, и китайские власти внутри страны пропагандировали этот подход как одно из подтверждений превосходства модели управления в стране над Западным миром и повод для гордости своим отечеством. Отказаться от этого подхода после двух лет такой риторики стало очень затруднительно.

Что еще хуже, такая политика снизила охват вакцинации. Зная, что все равно сидеть на карантине, люди больше опасаются побочных эффектов прививок и не хотят вакцинироваться. Среди людей старше 80, главной группы риска, 40% не вакцинированы, в группе 60–79 лет не привиты около 20%. В целом в стране, по официальным данным, вакцинированы 86% населения, но прививаться можно только китайскими препаратами, а они, судя по данным исследований, менее эффективны, чем западные мРНК-вакцины, к тому же испытания китайских прививок были недостаточно прозрачными. Но завозить импортные вакцины китайские власти тоже вряд ли станут: слишком много раз Китай заявил о своем лидерстве в производстве вакцин против коронавирусной инфекции и вообще в фармацевтике.

Проблемы Китая в борьбе с ковидом стали особенно очевидны с появлением штамма омикрон, который на Западе считался легким, в то время как в Гонконге была зафиксирована самая высокая в мире смертность от омикрона, жертвами которого в основном стало множество непривитых пожилых людей. Сейчас жители Китая измотаны локдаунами, происходят стычки с представителями власти, страдает экономика, но если ослабить карантин, высок риск стремительного распространения инфекции и большого количества смертей, считает Цянь.

Принципы авторитаризма

Руководство Китая в этом году столкнулось с тремя масштабными проблемами: помимо очередного витка пандемии это замедляющаяся экономика, а теперь еще и последствия событий в Украине. Меры, которые власти предпринимают в ответ на каждый из этих вызовов, во многом схожи, пишет редакция The Economist: кураж и высокомерие в публичных высказываниях в сочетании с маниакальным контролем внутри страны и сомнительными результатами на выходе. Укрепившийся за годы пребывания Си Цзиньпина у власти авторитарный режим, однажды выбрав курс, своей политики не меняет и ошибок не признает. Этой осенью Си собирается в нарушение полувековой традиции заступить на третий срок, открывая себе дорогу к пожизненному правлению. Съезд партии в этом смысле становится практически коронацией, но чтобы она прошла гладко, в стране все должно быть спокойно.

Спокойствия с коронавирусом добиться не удается, гайки приходится закручивать и в экономике — чиновники запугивают бизнес, пока власть призывает предпринимателей быть скромнее и думать не о себе, а о стране, а одновременно местные власти регистрируют десятки тысяч стартапов, стремясь достичь целей партии по инновационному развитию, и закрывают глаза на сомнительные схемы «патриотических инвесторов», готовых обеспечивать такой технологический бум. Новой головной болью стало обострение геополитического противостояния: Запад обвиняет Китай в сближении с Россией, а соседи Китая опасаются его агрессии. Чем больше рвения демонстрируют бюрократы, стремящиеся показать свою лояльность партии, тем ниже эффективность госуправления, и теперь вопрос будущего Китая — готов ли он менять свой курс, заключает The Economist.